Саша стал моим мужем. Если бы знала, что у нас на курсе делается, там половина девчонок по немус ума сходят. Но он будет моим и точка.
Наталья Николаевна улыбнулась.
— Женя, я понимаю, почему ты увлеклась этим Сашей. И не собираюсь тебя отговаривать. Но подумай вот о чем. Вы сейчас, первокурсники, впереди еще пять лет учебы. Ты хочешь выйти замуж. Допустим, вы уже поженились, ты забеременела, и у вас появился ребенок. Что будет с твоей учебой?
Девушка замялась.
— Ну, я возьму академический отпуск, так ведь многие делают.
— Хорошо, ты взяла отпуск на год, но ребенок ведь никуда не делся, он требует заботы, внимания, о какой нормальной учебе может идти речь? А ты ведь еще недавно утверждала, что не хочешь работать учителем в школе, а надеешься остаться на кафедре, как ты думаешь, у тебя это получится?
— Ну, если папа поможет.
— Папа обязательно поможет. Но одно дело просить за отличницу с красным дипломом, и совсем другое за троечницу с ребенком.
В этот момент в комнату влетела Ира, только что пришедшая с занятий.
— Привет, а чего вы тут сплетничаете? Оставили папу за столом скучать, а сами языками чешете.
— Женя завтра с Сашей собирается к нему в деревню, с ночлегом, дачу смотреть, — сообщила Наталья Николаевна. — Вот мы и обсуждаем этот вопрос.
— Все понятно, моральчитаешь, — засмеялась старшая сестра. — Женька, давай, я поеду с вами, буду охранять твою честь.
— Еще чего! — насупилась та. — Нечего делать.
— А, что это идея! — воскликнула мама. — Ир, ты, серьезно, поедешь?
— Конечно! Хоть посмотрю, какв карельской глубинке живут.
— Глубинка! — скептически засмеялась Женя. — Тридцать километров от города.
— Вот и договорились, — облегченно вздохнула Наталья Николаевна. — съездите вдвоем, подышите свежим воздухом.
В субботу после трех часов дня, я подъехал к дому специалистов. Было холодно, падали редкие снежинки, на замерзших лужах блестели ледышки.
Почти сразу из подъезда вышли две девушки с большими сумками у руках и направились ко мне.
Женя с утра уже сообщила, что с нами едет Ира, поэтому ее появлению я не удивился.
Помог уложить им сумки в багажник, после чего девушки уселись на заднее сидение, явно намереваясь болтать всю дорогу.
По дороге поднялась легкая метель. Но когда мы приехали в деревню, она закончилась, оставив после себя белые полосы снега на траве.
В доме был жуткий дубак, поэтому я быстро растопил русскую печь и поставил самовар.
Сестры не раздеваясь, уселись на скамью стоявшую вдоль стены и наблюдали за моими действиями.
Похоже, им деревня не пришлась по душе.
— Ну, что сидите, как в гости приехали, — обратился я к ним. — Давайте, накрывайте стол, сейчас самовар закипит, будем пить чай.
Обе девушки пришли к жизни и начали потрошить свои объемистые сумки.
Скоро большой стол был завален свертками и заставлен банками.
— Однако, мама у них знает, как нужно собирать в гости, -подумал я, убирая все лишнее в старинныйбуфет.
— А где тут туалет? — пискнула Женя, с того момента, как она переступила порог этого мрачноватого дома, ее обычная смелость куда-то улетучилась.
Пойдемте, покажу, — предложил я гостьям и, открыв дверь в коридор, прошел до дощатой двери туалета.
Пытаясь не засмеяться, я смотрел на сестер, с ужасом разглядывающих дырку в полу.
— Неужели они никогда такого не видели? — думалось мне. — А что, вполне вероятно. Если они детство провели в благоустроенной квартире, дачи у них не было в связи с постоянными переездами,в деревне они никогда не бывали. Вот пусть теперь посмотрят, как живут простые люди в наших селеньях.
Я не собирался рассказывать Жене о покупке дома, все получилось случайно, Любопытная девица обнаружила на сиденье в машине домовую книгу, и немедленно ее просмотрела.Увидев в ней мою фамилию, устроила целый допрос, в результате которого буквально напросилась на экскурсию.
Сразу я не согласился, хотелось подумать, как может отразиться такая поездка на моей жизни.
Мне давно было понятно, что у подруги созрели матримониальные планы в отношении меня. Для человека, прожившего жизнь, это было ясно, как день. Тем не менее, я не знал, как поступить. Вернее точно знал, что связывать себя узами брака в ближайшие годы не собираюсь. Но сейчас Женя играла важную роль в моей жизни, она была щитом, отражающим поползновения однокурсниц на мою скромную особу. И терять этот щит не хотелось. Хотя бы в ближайшие года два.
К сожалению, мне нельзя откровенно бросаться в «пучину разврата», мои товарищи коммунисты этого не поймут. А вот постоянные отношения с дочкой корреспондента «Правды» очень неплохо скажутся на возможной карьере и ничем не портят имидж образцового коммуниста.
Поэтому, в конце концов, я решил выполнить просьбу подруги, только при условии, что родители согласятся на ее поездку.
Женька бурно возражала против того, чтобы я спрашивал разрешения у ее мамы, но я стоял на своем, и она была вынуждена согласиться.
Когда же я узнал, что с нами поедет Ира, то еле удержался от смеха. Похоже, Женьку в очередной раз обломали в ее надеждах.
— Ладно, — бог с ними, свожудевчонок в деревню, пусть посмотрят на сельскую жизнь, — думал я.- А с кем переспать найду не в институте. В баре каждый вечер куча девчонок готовы отдаться просто из любви к искусству.
Когда я закончил топку печи, в доме все еще было холодно. Хотя это уже не была та ледяная стужа, как два часа назад.
К этому времени мы уже успели выпить две бутылки кислющего рислинга и раскрасневшиеся девушки понемногу начали разоблачаться. Для начала они сняли свои демисезонные пальто, модные этой осенью.
Телевизора в доме не было, собственно, как и радиоприемника. Только из включенного в радиоточку громкоговорителя до нас доносились звуки классической музыки. Так, что ничего не отвлекало нас от болтовни.
Дождавшись, когда по углям перестанут бегать синеватые огоньки, я закрыл трубу. После этого по комнатам резко пошло тепло с легким запахом угара.
За окном, между тем, не было видно ни зги. В отличие от города фонари здесь не горели, не шумели проезжающие машины. И если бы не желтоватый, подрагивающий свет тусклой лампочки, можно было вполне представить, что за окном далекое прошлое, а не вторая половина двадцатого века.
Обсудив все и всех, мы угомонились только ближе к двенадцати часам.
Женя уже
