не мешает послать разведку к «армори»! – произнес Казнак.
Сухрейн согласился. Его так же посетила эта мысль. Тем более впереди после уничтожения «Сталкера» образовалась плотная задымленность, осложнявшая дальнейшее продвижение и разведку. Тем временем «Головастик» заметил парочку болванов в экзо-костюмах, которые спешили к ним со стороны той самой оружейки. Бойцы Сухрейна на этот раз оказались совсем не готовыми ко встрече. Болваны, шедшие на перехват, были не простые, но в тяжелых штурмовых экзо-костюмах. Нахождение в открытом коридоре становилась смертельно опасным для бывших курсантов. Скалтон-дроны в доспехах, не сбавляя ход, отстрелили мины из наплечных труб-минометов. Те словно металлические мячики отскочили несколько раз от стен, пола, потолка и нырнули за поворот к изолятору. Сухрейн с парнями был готов, потому что наблюдал за ситуацией через «Головастика». Вдобавок собственный симбионт снабжал его своевременной информацией, чтобы сам командир с бойцами мог сконцентрироваться на бое и не отвлекаться на дрона.
Группа Сухрейна, не дожидаясь прилета мин, очень быстро отступила назад за дверь в изолятор. Командир придумал, как переиграть ИИ болванов. Оставив снаружи «Головастика», они установили одну флэш- и одну ЭМИ-гранату за решеткой вентиляции, переключив их на отложенную детонацию. Дрон-разведки должен был остаться там, быть глазами и ушами из группы, а в случае взрыва отлететь в сторону или погибнуть.
Болваны действовали осторожно. Их мины так и не детонировали, но и шум от отскоков больше не производили. Во всяком случае Сухрейн не слышал и не видел ничего, говорившего об этом. Зато «Головастики» болванов столкнулись с дроном Сухрейна и в миг ликвидировали его электро-разрядами своих флексо-щупов. Парни, потеряв «глаза» и «уши» за дверью, решились на действия вслепую, полагаясь на то, что успели засечь. Сначала детонировала флэшка, затем электромагнитная граната. Побочным эффектом ее детонации стал выход из строя в том числе и мин, которые с характерными шлепками упали на металлический пол. Когда двери открылись, Сухрейн атаковал первым, так как имел, наконец, взломанный бластер. Вот только заволокший от взрыва дым скрыл от него противника. Обе вспышки его выстрелов утонули в дыму, хотя вторая и вызвала некий характерный звук и отблеск от попадания куда-то или в кого-то. Сразу же после открытия дверей вперед на роботов налетели Баззи и Казнак, применив ту же тактику. Потерявшие временно ориентацию в пространстве болваны быстро пришли в себя. Парней Сухрейна от немедленной гибели спасло весьма плачевное состояние ослепшего и оглушенного противника. Рассчитывать на полное поражение электромагнитной гранатой или ослепление флэшкой тяжелого штурмового доспеха, тем более в дыму, было бы верхом наивности. Однако один из роботов, все же, лишился актуатора руки до самого плеча. Второй потерял реактивный ранец, но не от гранаты, а от удачного попадания Сухрейна, который хоть и бил вслепую, но использовал максимальную мощность бластера, ориентируясь на тени в дыму. И, все же, однорукий скалтон-дрон в броне оставшейся правой рукой резко вскинул бластер и выстрелил в грудь Казнака, который из-за дыма не рассчитал точное расстояние до противника. Яркая вспышка ударила по броне-пластине, частично растворив и частично расплавив ее. Мощный коротковолновой пучок искристой энергии прошел внутрь и в одно мгновение сжег ребра и оба легких, приговорив бойца. В горячке драки Сухрейн не сразу заметил этого. Баззи прикрывал командира с другой стороны. Только после того, как Сухрейн смог кулаком размозжить голову своему повреждённому сопернику, то заметил случившееся. Баззи вот-вот повторил бы участь напарника, если бы сам Сухрейн не отвлек его на себя. Теперь жерло бластера заплясало прямо у него под носом.
– Командир, ложись! – услышал он в уме команду Баззи и тут же упал на пол.
Детонация мины не заставила себя ждать, взорвавшись на правом плече болвана. Баззи удачно применил термо-ударную гранату, сорванную с пояса только что поверженного болвана. Сухрейн увидел, как ряб горячего воздуха оторвала оставшуюся правую руку болвана и вмяла в тело трубу пневмо-миномета.
– Командир! Назад! Сейчас болван рванет!
Сухрейн, будто в замедленном кино, лишь успел развернуться спиной, как ощутил невероятной силы толчок, который выбросил его прямо в коридор, ведущий к той самой развилке. В поврежденном миной миномете болвана детонировала кассета с боеукладкой. Собственный реактивный ранец принял на себя основную силу удара и тут же вышел из строя. Сухрейна забросило дальше вперед в самое плотное облако дыма от догорающей шляпы «Сталкера», где он благодаря гравитации, рухнул на пол и про-скользил по металло-покрытию еще с десятка два метров, испуская искры от трения брони о поверхность. В «умной» проекции заплясали многочисленные пиктограммы о выходе из строя внутренних подсистем экзо-костюма. Сухрейн постарался не терять время зря и тут же попытался встать. Усилители мышц экзо-костюма козлили, не давая в точности следовать задуманному. Единственная затерявшаяся в каскаде ошибок хорошая новость была о перезарядке ударной эм-ки на поясе. «Эх! Если бы минутой раньше!».
Внезапно сквозь дым пробилась темная почти черная тень чего-то крупного. В уши через сбоящий сенсор прорвался характерный воющий звук магнитных отражателей. «Сфероид!». Полутораметровая туша тяжелого 3-тонного шарообразного дрона неспешно плыла среди густого дыма от коптящего разбитого «Сталкера». Яркие вспышки бластов вспыхнули над головой Сухрейна и разбились в каскадах искр о толстую шкуру тяжелого дрона. Баззи стрелял по роботу-шару, посылая разряд за разрядом, пытаясь попасть в красный «глазок» тяжелого пехотного излучателя, который постоянно смещался из стороны в сторону, следуя хаотичным поворотам головы самого «Сфероида».
– «Бизон», что ты делаешь!? Назад за дверь! Это ж «Сфероид»! – прокричал Сухрейн бойцу через нейро-линк, используя позывной. – Жить надоело!?
– Командир, ты живой!? Я сейчас! Я что-нибудь придумаю!
– Это я что-нибудь придумаю! Ты исчезни с прохода! – прокричал ему в мыслях Сухрейн.
Однако приказ опоздал. Яркий оранжевый луч «Сфероида», зависшего в метре от лежащего на полу среди останков догорающего «Сталкера» командира, не столько ослепил, сколько обдал характерным сильным теплом, ощутимым даже через броню скафандра. Сдавленный крик в нейро-линке быстро перешел в шум и исчез совсем. «Вот дурак!». Сухрейн не сдержался и заплакал, но лишь на секунду, поддавшись слабости. Ему пришлось приложить некоторое усилие, чтоб взять себя в руки. «Готовься, урод!». Он, провожая взглядом проплывающую над ним и удаляющуюся тушу дрона-шара, привстал, пригнулся бросил теперь оказавшуюся кстати термо-ударную эм-ку и вскинул бластер. Граната примагнитилась на нижней полусфере и замерла в ожидании сигнала. Мощная ярко-белая вспышка вырвалась из ствола пистолета и ударила в тыльную часть шарообразного серьезно бронированного дрона в месте совсем небольшой выемки для инженерного подключения, где броня была наиболее тонкая. Тускло-красный оплавленный
