и подпишите. Давайте пожалуйста обойдемся без препирательств, и быстро все закончим. Нам всем уже пора домой.
— Неа. Не подпишу, — я понимаю, что в любом случае меня убьют. А тело либо останется гнить здесь, либо сбросят в какую-то канаву. — Не хочу умирать предательницей своего брата. Да и какой смысл вам в моей доли? Сорок девять процентов остаются у Дениса. Или вы его тоже «в сторону отодвинете»?
— Дина, у меня будет половина и один решающий процент в управлении фирмой. Денис твой мне не мешает. Он не глупый человек. Его идеи смогут и дальше служить на развитие уже моей фирмы.
Опять этот снисходительный тон. Мужчина вкладывает ручку в мои сцепленные пальцы. Я разжимаю их, отрицательно мотая головой, и ручка падает на пол. Олег Борисович раздраженно закатывает глаза, а Егор поднимает её и протягивает мне, глядя в глаза.
— Дин. Не глупи. Подпиши и я отвезу тебя домой. Твой брат правда не стоит всего этого. — его голос так спокоен, что ему хочется верить. Но я не верю и опять мотаю головой. — Дина, не заставляй меня сделать тебе больно. Просто подпиши.
Он снова прижимает ручку к моим пальцам, но я не беру её. Я не успеваю, как-то среагировать, как мне прилетает пощечина. Звук хлопка на мгновение разрывает тишину. Я дёргаюсь, не ожидая удара. Егор прикладывает ладонь к ушибленному месту.
— Последний раз по-хорошему прошу. Подпиши.
Я снова отрицательно мотаю головой. Как я могла ему доверять? Готовлюсь к новой пощечине, но этого не происходит. Егор смотрит на своего начальника, ожидая дальнейших указаний. Тот лишь морщится, недовольно качая головой.
— Позови, когда она будет готова. Я пойду покурю пока.
Он кладет документы на табурет и выходит. Страх накрывает меня, и я еще больше вжимаюсь в стену. Понимаю, что мне некуда не деться. Сейчас я умру. Не прямо сейчас. Сначала мне будет очень больно. Они попытаются выбить из меня подпись. У них нет запасного плана. Но я не сдамся. Они не получат желаемого. Буду сопротивляться до последнего.
Егор снимает пиджак и вешает его на угол двери. Меня начинает трясти. Слезы наворачиваются на глаза.
— Егор я закричу, — как будто мои вопли что-то изменят. Но эта нелепая угроза, единственное, что я могу сделать.
— Кричи. Здесь никто кроме нас не услышит, — он прав. Но попытка не пытка. Я набираю в грудь воздух и начинаю истошно орать, что уши закладывает. Но вдруг мне по лицу прилетает удар, обрывающий мой крик. Чувствую солоноватый вкус крови на губе. Аккуратно пробую саднящее место кончиком языка.
— Дина. Не глупи. Подписывай. Я не хочу тебя мучать.
Егор смотрит на меня с сожалением. А я давлю слезы и опять мотаю головой.
— Ну, что ты так уперлась? Неужели эта вся хрень тебе важнее жизни своей?
— Мне важна память о моем брате. О деле его жизни. И если я сейчас подпишу я умру. Но умру предательницей. Я не дура. Я понимаю, что в живых вы меня не оставите. Опять вколешь мне, какую-то дрянь и дело с концами, — смотрю ему в глаза. Он взгляд не отводит. И снова резко бьет меня по лицу. От удара моя голова откидывается назад, и я больно ударяюсь затылком о стену.
— Подпиши. И я обещаю, что ты проснешься дома, — обещает мне он. Конечно «проснусь». Мужчина приближается, проводит рукой по волосам, а затем наматывает их на кулак. — Ты же понимаешь, что мне не обязательно тебя бить, колоть, чем-то чтобы получить подпись. Мы ведь оба знаем твой главный страх?
Одной рукой он оттягивает мою голову назад, а второй ведет по шее к груди. Я мгновенно понимаю на что мне намекают. Нет. Он не посмеет.
— Только попробуй. Денис тебя найдет и убьет, — пытаюсь отстраниться и вырваться, но в моем положении все эти попытки выглядят жалкими трепыханиями рыбы выброшенный на берег.
— Как же он узнает об этом, если он даже не зане где ты? Думаешь, что спасет тебя? Нет милая, сейчас спасти себя можешь только ты. Подпиши.
Его рука скользит вниз, он расстёгивает пуговицу на джинсах. Страх накрывает с головой. Сердце бешено стучит. Нет! Нет! Только не снова! Нет! Я пытаюсь лягнуть Егора ногой, но мне не удается. Он начинает стягивать с меня джинсы, а я истошно ору и снова пытаюсь ударить его пяткой по лицу.
В зарождающейся истерике не замечаю, что сквозь щели в окне в комнату пробивается яркий свет. Егор зажимает рот рукой и прислушивается. Я всё еще мычу в его руку и не сразу замечаю шум снаружи, шаги и крик.
Егор выпрямляется, отпуская меня, когда дверь в комнату распахивается. На пороге появляется Денис.
Денис! Как же я рада его видеть! Как он нашел меня? Да плевать как! Главное он здесь. Слёзы льются по щекам толи от счастья, толи от облегчения. Он замирает на пороге на пару секунд. Его взгляд замечает сдернутые с меня джинсы и резко меняется.
Я не успеваю вскрикнуть, когда он набрасывается на Егора. Мужчина пару раз пытается блокировать удары. Но почти сразу падает на пол. Денис бьет его ногами. Всё происходит слишком быстро. В комнату входит ещё мужчина, он пытается оттащить Дениса. Я поджимаю ноги к груди и утыкаюсь лицом в кисти рук. Не хочу больше ничего видеть. Не хочу. Истерика, которую я сдерживала всё то время берет верх надо мной, и я уже реву на взрыд, меня бьет дрожь. Кто-то что-то говорит, но я не разбираю слов. Даже не пытаюсь. Что-то огромное и тёплое накрывает меня. Чувствую, как сильные руки притягивают меня к себе, укачивают, успокаивают. Через пелену страха и всхлипывания я слышу голос Дениса. Он, что-то говорит, но я не могу сосредоточится на его голосе. Что-то щелкает рядом и мои руки обретают свободу. Я растираю затёкшие запястья.
— Дина, скажи же мне что-нибудь. Поговори же со ной!
— Отстань ты от неё. Дай ей успокоится, — второй голос кажется мне смутно знакомым. Я благодарна этому голосу. Утыкаюсь носом в грудь Дениса и тихо произношу:
— Я хочу домой.
— Домой так домой, моя хорошая.
* * *
Мы едем в машине на заднем сидение. Я сижу на коленях у Дениса, завёрнутая в огромную олимпийку Толи. Он меня и укрыл ей, пока Денис рылся по карманам Егора в поисках ключа от наручников. Я, уткнувшись в грудь любимого, постепенно отхожу от произошедшего. Мужчины периодически полушёпотом переговариваются между собой. Они думают, что я
