придется сегодня снова выдвигаться на охоту, я так всех зверей истреблю ведь, а они не виноваты в том что хочется мне кушать.
Кстати, а ведь на плацу до сих пор стоят клетки с кошаками, они наверняка знают где водится дичь пожирнее. Правда я им ничего не могу дать взамен, кроме свободы, но эта информация столько не стоит.
Мили говорила про магию крови, мол она обнаруживает живых вокруг. Я задавал вопрос про флемингов, но, уверен, что и на обычных животных это также распространяется.
И были у меня подозрения, что та схема со стены карцера как раз из этой тайной области магии. Кто и зачем ее там нацарапал меня не волновало, но это заклятие точно не стихийное, а для откровенно запретного это было бы уже слишком.
Направлений магии, конечно, много, но очень уже конкретно эта схемка была непростая и странная, веяло от нее чем-то таким чуждым, противоестественным. Так-то это могла быть просто чья-то шутка и рисовал ее шалун курсант от нечего делать, но тогда заклинание просто не сработает и все.
Все символы, даже те которые так и не нашел нигде, я помнил отлично, мог воспроизвести заклинание хоть сейчас, но, разумеется, буду делать подобное в тиши и вдали от людей. На охоте, например, которую планировал устроить завтра, еще день думаю продержусь.
После ужина решил пообщаться с пленными флемингами. Их клетки так и стояли на плацу никем не охраняемые, а зачем, магия же. Народа, ни курсантов, ни гражданских, рядом тоже не было, все кто хотел уже выразили свое презрение. Сола порывалась пойти со мной, но я все-таки убедил ее позволить сходить мне одному.
Я подошел к одной из клеток. Точно такая же в какой и привезли меня сюда, ни замков, ни сварных стыков, словно вылитая целиком, просто так не откроешь и не сбежишь, надежная штука.
Заключенный в ней флеминг глянул на меня, явно узнал, но лишь поморщился ничего не сказав. Я тоже не знал с чего начать и пошел как мне кажется издалека:
— Так кто напал на тех женщин?
Флеминг лишь сплюнул, но из другой клетки мне ответили глухим голосом со знакомым акцентом:
— Медведь.
Я повернулся к говорившему. Выглядел тот очень неважно, под глазом огромный синяк и неестественная поза говорили о том, что его крепко так побили перед тем как закрыть.
— Что еще за медведь? — не понял я.
— Обычный медведь, мы так и сказали вашим, но им плевать. Наш народ не трогает мирных людей.
— Мы шли по следу людоеда, — вдруг заговорил первый. — Но его кто-то убил, кто-то из ваших. Он попал в ту же ловушку что и мы, лежал мертвый, замурованный в землю.
Ого, они кажется говорят о том косолапом, которого я повстречал недавно. А ведь я еще терзался муками совести, выходит совершенно напрасно если они говорят правду.
Но мы очень удачно вышли на нужную нам тему и я решил ее подхватить.
— И много таких медведей еще в лесах?
— Нет. А тебе зачем? — оглядел меня первый флеминг. — Уж не ты ли его? По оставшимся следам охотник был один и пользовался теми же приемами, что и ваш отряд.
— Просто интересуюсь, — пожал я плечами.
Еще не хватало чтобы они высказали свои догадки кому не следует.
— А что насчет магических зверей?
Флеминг хрипло рассмеялся.
— Всем нужны магвери. Если бы мы знали где они, то сами поймали. Ваши выбивали уже из нас информацию о них, полюбуйся, что они сделали с Троем.
Трой, это видимо тот поломанный в соседней клетке. Да, не самое гуманное обращение с пленными, я такого тоже не одобрял, но такие уж тут нравы.
— Ну так вы наверное с нами тоже не особо церемонитесь.
— Мы берем в плен только аристократов, — ответил все тот же. — Их можно выгодно обменять на наших. Обычных убивает присяга.
— Присяга? — удивился я.
— Всем простолюдинам вешают печать, — он ткнул себе на грудь. — Как только вы попадаете в плен или даже думаете сдаться, то сердце останавливается.
Мне стало не по себе. Такой способ получать лояльных воинов мне в корне не нравился, особенно учитывая перспективы самому стать одним из них. Когда нам должны были внедрить такую печать, по выпуску? Нет, надо срочно что-то с этим делать. Быть на таком цепком крючке я совсем не желал.
— На тебе пока нет присяги, — вдруг поняв мои мысли горячо зашептал флеминг. — Помоги нам бежать и я обещаю, мы примем тебя как своего, дадим убежище.
— Ага, а потом придут свои и меня вздернут.
— Никуда ваши не придут. У Лумии нет шансов против Комунга.
— Это еще почему?
— Комунг это же не только мы, флеминги. Нас намного больше и мы своего ни за что не отдадим. Люди уже десять веков пытаются нас захватить и каждый раз получают по морде. Так будет и в этот раз, — уверенно заявил он.
Я покачал головой. Сказанное им не вписывалось в картину из учебников по истории, хоть я им и не очень-то доверял, да и становиться вот так вдруг предателем не хотелось. Надо искать какой-то другой способ избежать клеймения.
— Будем надеяться, что вас обменяют, — посочувствовал я.
— Нет, мы лишь рядовые, за нас никто ничего не даст.
Ну вот, а обещал мне убежище и райскую жизнь в Комунге, вряд ли он мог бы устроить что-то подобное, видимо решил, что пацану можно наобещать чего угодно и потом просто кинуть, а то и прирезать когда подвернется случай.
Поняв, что со мной не получится ни о чем договориться, флеминг потерял всякий интерес к разговору и я отправился к себе в казарму.
На следующий день клеток с пленниками уже не было. Жаль немного кошаков, но ничего не попишешь, я просто взял на заметку, что пленных лучше не брать если будет такая возможность.
Вечером, после ужина, меня отыскал Ворон и назначил встречу в полночь за казармами. Шивку не стал раздувать историю, слишком уж резонансное дело, поэтому ограничился тем проходом перед строем и вербовкой своих шпионов по сотням. Что он им пообещал я не знаю и ворошить все это не хотел, чтобы не вызвать подозрений.
На арене потихоньку начали мелькать и первокурсники. Сола так и не решилась поучаствовать,
