Ф. Кеннеди; в те годы мой мир был совсем маленьким, как и у любого другого ребенка. Но я всё равно заметила, что поведение людей изменилось – все стали мягче и добрее друг к другу. Через пять лет, после убийств Мартина Лютера Кинга-младшего и Роберта Кеннеди, я ощутила эти перемены в обществе еще сильнее. Жизнь граждан нашей страны как будто замедлилась. Когда катастрофа 9/11 потрясла весь мир, мы начали смотреть друг на друга как на товарищей по несчастью; даже между незнакомцами возникала некая связь, и никто не скрывал своих слез. Когда погиб Коби Брайант[63], горечь утраты ощутил каждый из нас, и на какое-то время люди забыли обо всех своих политических и личных разногласиях.
Глядя на сотни незнакомцев, собравшихся на улицах после смерти моего отца, я видела слезы на лицах людей. Кто-то из них выглядел печально и торжественно. Я бы хотела сказать им всем, как много их присутствие для меня значит. Я как будто внезапно обрела огромную семью.
Через пару месяцев мы разговаривали с одной женщиной о событиях тех дней и о той нежности, которой наполнились сердца людей после смерти моего отца. Она сказала мне: «Нам всем это было необходимо». И я поняла, что она имела в виду. Люди собрались все вместе, чтобы разделить друг с другом горечь утраты. Они на время забыли обо всех своих разногласиях, которые всегда мешали им стать ближе друг к другу, и просто позволили себе горевать о смерти человека, который восемь лет был президентом Америки. Что бы мы о нем ни думали, этот человек изменил мир. Все те люди, которые несколько часов дожидались похоронной процессии, просто не могли быть исключительно республиканцами. В тот момент они забыли о своих политических взглядах.
Горе может быть одним из самых целительных чувств. Оно помогает нам открыться миру, сблизиться с другими людьми, побуждает нас забыть о наших разногласиях и ссорах. Оно позволяет нам смотреть на мир с удивлением, на смерть – с уважением, а на всё происходящее – как на танец Времени.
«Затем для каждого из нас наступает минута, когда великая сиделка смерть берет человека, как ребенка, за руку и тихо говорит ему: „Пора домой. Скоро наступит ночь. Тебе пора в кровать, дитя земли“».
Джошуа Лот Либман. «Покой ума»
Глава 19. После прощания
Запах отца оставался в его комнате одиннадцать дней – я считала. Он становился всё слабее, но я чувствовала его, проходя через отцовскую спальню, чтобы попасть в комнату матери. Иногда я думала, что отец никак не может покинуть нас, желая убедиться в том, что с матерью всё в порядке. Не то чтобы я искренне верила в это, ведь он всегда говорил о том, что, умерев, мы возвращаемся домой, к Богу. И отец был непреклонен в своей вере. Так что он, скорее всего, находился в ином мире, в безопасности. Запах отца был лишь молекулами его тела, оставшимися в воздухе, но образ его души, летавшей по комнате, поднимал мне настроение.
Отец часто рассказывал историю о похоронах моего дедушки, его собственного отца Джека: как он вдруг почувствовал, что Джек коснулся его головы – он часто делал так, когда отец был маленьким. Мне нравилась эта история. Я запомнила ее на всю жизнь, ожидая, что подобное произойдет и со мной. Может быть, отец подаст мне какой-то знак после своего ухода. Но этого до сих пор не случилось.
Ощущение, которое было чем-то похоже на знак его присутствия, посетило меня во сне через несколько дней после смерти отца. Мы были на ранчо в Малибу, где я провела бо́льшую часть своего детства. Стоял пасмурный день, мы ехали на лошадях. Отец посмотрел на меня, грустно покачал головой и сказал: «Я совершил столько ошибок! И за многое должен перед тобой извиниться». Потом он развернулся и галопом ускакал в туман. Я последовала за ним, пытаясь разглядеть его фигуру, но она исчезла в тумане, и я видела вокруг себя лишь белую дымку. Даже стук копыт его лошади затих. Отец не один раз появлялся в моих снах, но мне кажется, что именно той ночью он действительно меня навестил.
Один мой друг, актер, рассказал мне, как однажды после смерти матери он сидел на диване в своем доме, расположенном на берегу океана. Его двери выходили прямо на пляж. Внезапно в дом залетел белый голубь, уселся на ручку дивана рядом с ним и спокойно посмотрел моему другу в глаза. Он был уверен в том, что этот голубь – его мать. И тут ему позвонила тетя и сказала, что по телевизору показывают шоу Кэрол Бернетт[64] с его участием. Он включил телевизор, и дальше, по его словам: «Мы с мамой сидели на диване и смотрели, как я выступаю у Кэрол, а когда передача закончилась, она улетела».
Смысл всех этих историй заключается в том, что после смерти любимого человека иногда происходят самые неожиданные вещи. Поэтому будьте внимательны. И постарайтесь временно отказаться от любых предубеждений – будьте открытыми всему происходящему. Смерть не в силах разорвать ваши отношения с близким человеком. Поэтому верите ли вы в то, что души умерших могут являться в наш мир, или думаете, что утрата вызывает странные аберрации воображения, просто будьте внимательны.
Вскоре после смерти отца мать рассказала мне, что уже несколько раз просыпалась ночью и видела его в своей комнате: он сидел на краю ее кровати. Меня это очень заинтересовало, и я стала расспрашивать ее, сколько отцу было лет, во что он был одет. Мать была в целом не очень внимательна к деталям, но отметила, что к ней являлась более молодая версия отца. Одет он был в «свою обычную одежду». Это, наверное, означало, что так же он одевался дома или на ранчо. Отец продолжал являться к матери еще какое-то время. Один раз он сидел в кресле, а не на кровати, и ей показалось, что он замерз, поэтому она встала и укрыла его пледом.
Я посоветовала матери никому об этом не рассказывать. Многие люди не верят в реальность подобных вещей и могут отреагировать совсем иначе, нежели я (а меня ее рассказы очень заинтересовали). Но мать не последовала моему совету; потому я и рассказываю данную историю в своей книге. Если бы всё осталось между нами, я бы сохранила тайну матери и после ее смерти. Но,
