пробираться внутрь. Но меня тут же обдало холодной водой из входа. Закрыл глаза от воды.
Открыв их снова, передо мной стоял бородатый и неотесанный мужик с кривыми, гнилыми зубами. Он скалился от злости как зверь какой-то, держа в руках деревянную тару, похожую на ведро.
— Кто вы такие? — спросил страшила. Это его голос слышал ранее.
Я попытался встать, но мои руки были привязаны. Точнее каждая моя конечность была привязана к каким-то опорам, я как бы распят на полу.
— Где мой товарищ? — спросил у него, зыркая по сторонам.
— При смерти лежит в том углу, — показывая рукой куда-то за стенку, прошипел он.
— Развяжи! — закричал я, дергая руками и ногами.
— Кто вы такие, выродки чужеземные!? — в ответ кричал он, со стены сняв топор.
— Люди, мы люди. Не видишь? — ответил я ему.
— За мной, сукина сыну пришли? — продолжал спрашивать, замахнувшись слегка топором, чтоб напугать меня.
— Да на хрен ты мне нужен, — возмутился я.
— На кой черт вы сюда пришли? Убить меня хотите? — продолжал спрашивать вопросы.
— Да блин, раненные пришли за твоей головой, — не вытерпел его тупости, сказал ему.
— Тоже верно, — пробубнил про себя и начал ходить туда-сюда, почесывая топором свою тупую репу.
Легкий запах сосны, был тут. Треск костра слышался из другой комнаты. Вот почему, я не видел огня, но слышал его фоном.
— Значит вы не черные? — неуверенно продолжил неотесанный.
— Ты видишь нас в черном одеяние? — меня прям уже бесила его тупость, но надо держать себя в руках.
— Нет, — остановившись, посмотрел на меня с ног до головы.
— Ты кузнец? — закрался у меня вопрос.
— Нет, я Дубыня, — сказал он с серьезным лицом.
Точно не кузнец. Кого я вообще спрашиваю. У него еще имя намекает, что он дуб дубом.
— Тебя отпустить? — с таким тупым лицом спрашивал Дубыня.
— Нет, свяжи покрепче, — проворчал я. — Развяжи меня.
Он встал в ступор и тупо смотрел на меня. Меня прям, рвало от злости, сейчас я реально захотел его убить. Хотя не знаю его абсолютно.
— Сейчас развяжу, — недовольно проговорил он. Положил топор на пол и стал отвязывать ноги.
Полностью отвязав меня. Вскочил и побежал в комнату, где он показал, что лежит Благояр. Но не в каком углу он не лежал. А безмолвно расположился на кровати. Стрела из него не торчала, и сам был перебинтован.
Кстати и я сам целехонька ни одной царапины на мне, только вот одежда вся разорвана.
— Ты его так? — повернувшись лицом, спросил у Дубыни.
— Нет, у него стрела уже торчала, я его только чуть подлатал, — грустно и виновато проговорил он.
— Спасибо большое, — вытянув ему руку для рукопожатия, проговорил.
Он лишь отпрыгнул от меня с испуганным лицом. Понял, не наш клиент, да и куда ему.
— Что с ним, жить будет? — спросил у него, подойдя к наставнику.
Он лежал на спине и тяжело дышал. Тело его было бледным настолько, как белый лист бумаги. Губы чуть ли не синие.
— Его отравили ядом, от такого яда я не вылечу его, как бы не старался, — грустно промолвил он, аккуратно подойдя ко мне и встав рядом.
— Ты знаешь, где тут обитают монахи? — спросил я у него.
— Нет, — удивленно ответил он и пошел куда-то. — Я тут один живу, я спрятался от всех, жить хочу, а не умирать, — продолжил он, сев на табуретку.
Неужели мы пришли не сюда и только зря потратили столько сил и времени. Нет стоп. Что делать с наставником? Он же при смерти. Голова кипит, но мыслей нет. Шли по видению, пришли к тому, что я потеряю товарища.
Вышел из дома. И увидел очень знакомое место. Только время года было другое. Стоп. Это был не сон? Снова видение?
Глава 19
Те же самые высокие сосны возвышались над головой. Только тут теперь посреди этого густого леса, располагалось деревянная хижина этого дурака. Снег лежал, на ветках и земле, но его было не так много, чем ранее.
Зашел обратно в дом, посматривая на Благояра, спросил у Дубыни:
— Тут есть пещера, как идти наверх?
Он странно улыбнулся, почесал репу, посмотрел на меня глупым лицом, задал вопрос на мой вопрос:
— Что такое пещера?
— Да ладно тебе, — недовольно буркнул я. — Ты хороший человек, но такой ...
— Какой? — внимательно смотрел он на меня.
— Забудь.
Наставнику нужна срочная помощь. Маны у меня не было и копить тут нечего, что блин
