что, за такой провал вас самого на алтарь бы отправили?
Жрец скривился, как от зубной боли. Вот! Вот, оказывается, в чём дело!
— Я слишком много позволял Лагранжу, пока он исправно поставлял демонов из разломов, — нехотя признал он. — После того, как они потеряли… неважно…
Ах вот оно что!
— Артефакт, который открывает проход в мир рогатых? — закинул я удочку.
— ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ ОБ ЭТОМ??? — огненные путы вспыхнули так, что уже никакая печать регенерации не способна была бы заглушить эту боль.
— Ничего! Ничего, клянусь! — я старательно изобразил, как нестерпимо мне больно. — Эти идиоты болтали о каком-то артефакте, что им за него голову оторвут! Я просто предположил!
— Это божественный артефакт, изготовленный самим богом-Солнцем, — вздохнул жрец. — Он, конечно, не единственный, есть ещё, но ты прав, голову за него мне может и не оторвут, но приятного мало. Может быть, ты знаешь, где он?
Боль резко пропала — путы остыли чуть ли не до комнатной температуры. Впрочем, менее крепкими не стали.
— Только то, что его оставили в разломе, который потом закрылся. Лагранж, видимо, набирал идиотов под стать себе. Но зачем вам демоны? Вы их убиваете?
Интересно, ответит или нет?
— Конечно, — легко пожал плечами жрец, думая о чём-то своём. — Это же демоны. Приносим их в жертву богу-Солнцу. Для него нет слаще жертвы, чем побеждённый враг.
— Я думал, ему нужна кровь людей… А почему эти сбежавшие не пошли в жертву?
Жрец снисходительно усмехнулся.
— Они просто ещё не дошли. Теперь-то ты осознаёшь тяжесть своего проступка? — снова нахмурился он. — Помог сбежать демоницам, определённым в жертву богу-Солнцу!
— Да какие из них демоны? — хмыкнул я. — Видели бы вы настоящих! Давайте называть вещи своими именами. Вы просто держите в рабстве разумных из иного мира, что, кстати, запрещено международными соглашениями, да и вашим же собственным законам противоречит. Что скажет на это ваше правительство? Император? Они ведь наверняка будут недовольны? А мировое сообщество?
Лицо жреца выражало целый спектр противоречивых эмоций. Пожалуй, он от моего выпада просто офигел.
— Да что ты можешь знать о наших традициях! — воскликнул он. — А впрочем, оно и понятно, ты же иностранец. Это вы там цацкаетесь с иномирцами, говорят, даже браки заключаете? Мерзость какая, тьфу! Мы здесь поступаем с ними проще. Поймали — и на алтарь.
— Или отодрали и на алтарь, да? — подмигнул я.
— Человеческая плоть слаба, а показать врагу рода человеческого его место можно разными способами, — жрец гадко ухмыльнулся.
И в тот же момент у меня в кармане зазвонил телефон. Надо же, ни раньше, ни позже!
Чипахуа достал телефон, глянул, кто звонит, и грозно посмотрел на меня.
— Мы ещё не закончили. Ответь на звонок, но ни слова о нашем разговоре!
Я кивнул, и он, приняв вызов, сунул мне трубку к уху, и я зажал её плечом.
— Чернов, ты где⁉ — послышался злой и усталый голос Жихарева.
— В ацтекском храме, — ответил я честно.
— Что ты там делаешь⁉ — на этот раз в голосе больше растерянности.
— Ну что можно делать в храме, Евгеныч? Лежу блять на алтаре, привязанный.
Жрец закатил глаза, но ничего не сказал.
— А, — ответил Жихарев. — Всё шутки свои шутишь. Не хочешь объяснить, что это вообще сейчас было?
— Ну… Как бы тебе сказать? — я глянул на недовольного жреца. — Это было покушение, я тебе попозже расскажу, что и как. Слушай, я тут немного занят, но у меня к тебе просьба будет.
— Какая? — вздохнул Евгеныч.
— Я, конечно, всё понимаю. Шок и все дела, да и вечеринка свернула куда-то не туда, люди вместо креветок получили махач, но всё-таки не могли бы вы с ребятами хоть немножечко убрать в доме? Мне же ещё спать где-то надо, а там трупы. Не то, чтобы я был очень суеверен, но-о-о-о…
— А ты чем таким занят-то? — хмыкнул Жихарев. — Так-то твой дом.
— Вообще-то допрос провожу, — я посмотрел на жреца, и тот расплылся в улыбке, предвещавшей мне долгую и мучительную смерть. — А что?
— Да вроде сирену полицейскую слышно, так что ты бы поторопился, — Евгеныч на мои слова о допросе напротив, не обратил внимания.
— Полиция? — я скривился. — Знаешь, в принципе, я закончил. Не вешай пока трубочку…
Я встретился взглядом со жрецом. Кажется, он понял мои намерения, потому что сформировал в ладони ослепительно-белый файерболл. Да и жгуты воспылали ярче солнца, отразившись болью. Но я на неё особого внимания уже не обратил.
Хорошо понимая, с какой мощью в лице Великого Мага мне сейчас предстоит столкнуться, я вздохнул и полез в заначку.
Души убитых мной сегодня людей. Они так и толпились на берегу Океана, и не долго думая, я отправил их в Очистительный огонь.
Можно было бы, конечно, развоплотить, сжечь полностью, дотла. Но я не настолько изверг. Пусть мне достанется меньше энергии, но души уйдут на перерождение. Правда, чистыми, очищенными от любого жизненного опыта. Ничего, начать всё сначала — не то же самое, что полностью исчезнуть.
Да и с моим текущим состоянием энергетических каналов мне и этого количества энергии хватит выше крыши. Потом ещё расплачиваться придётся. Сожгу себя нахрен…
Я скинул огненные жгуты и поднялся с алтаря. Жрец, что-то почувствовавший, отступил на пару шагов назад, широко распахнув глаза.
— Как??? — только и смог воскликнуть он.
— Жопой кряк, — ответил я ему и по максимуму напитал доспех.
И вовремя. Жрец, придя в себя, швырнул в меня файерболлом, а потом и вовсе разразился целой серией мощнейших атак. Волна пламени, копьё, испепеляющий огонь, даже попытался заключить меня в клетку из огненных прутьев. От жара в алтарном зале стало нечем дышать, даже, кажется, камень в некоторых местах начал светиться. Но мне было пофигу. Доспех напитался так, что светился видимым светом, принимал на себя все атаки и даже не думал просаживаться.
А потом я выпустил щупальца тьмы. Они, правда, плохо дружили с огнём, поэтому я пропустил их через тени.
И вот, когда тьма вырвалась из пола и коснулась жреца, он пронзительно завизжал, выхватил из складок своего одеяния кинжал и ринулся с ним на меня в самоубийственную атаку.
Почему самоубийственную?
Потому что в
