он снова воздел руку… и тут же получил страшный удар в голову двуручным молотом от разъярённого оборотня, а также новую пулю от меня — ровно в центр груди. Колдун пошатнулся, но не упал. Он попытался восстановить щит, как с потолка на него рухнул Жнец. То ли воскресший, то ли просто новая копия.
На тот момент наше преимущество казалось абсолютным. Только вот Альхирет тут же отбросил напирающую Луну точным ударом посоха, а Жнеца угостил новой золотой вспышкой. Не прошло и десяти секунд, как ситуация повернулась на сто восемьдесят градусов.
Проблема заключалась в том, что наши ресурсы были конечны, силы — на исходе, а враг почти не выказывал признаков усталости, сколько бы повреждений мы ему не наносили. Прямые попадания из Райнигуна оставляли на его теле зияющие раны, которые тут же зарастали, удары молотом и полэксом он чуть ли не игнорировал. Самым серьёзным противником для Альхирета оставался Мордред, но магические узы в виде золотых змей надёжно вывели его из строя. Жнец возвращался в бой ещё дважды — и каждый раз оказывался повержен.
В конце концов на ногах остался лишь Альхирет, опирающийся на свой проклятый посох. Слегка пошатываясь, но безусловно ликуя, он дошёл до чулана, рванул на себя дверь… и отлетел назад, встреченный потусторонним воплем, наполненным яростью самой преисподней.
То-то я думал, куда делась Кас.
Баньши продолжала кричать, в безупречной гармонии с яростью окружающих стен. С потолка за спиной Альхирета пролилась зелёная слизь, сделав пол блестящим и скользким. Колдун отступил ещё на шаг и поскользнулся, нелепо взмахнув руками и упав возле пробитой им самим трещины. В следующую секунду оттуда вылетели не золотые змеи, а зелёные побеги лиан. Обвивая конечности Альхирета они чернели и отваливались, но за ними следовали новые и новые, надёжно удерживающие врага на месте. Он оказался настолько удивлён этим, что даже не заметил, как из ниоткуда за ним возникла фигура ослепительной смуглой женщины с иссиня-чёрными волосами и шприцом в руке. Терра вколола содержимое шприца в шею Альхирета быстро и профессионально, одним плавным движением — и тут же отступила, растворяясь в воздухе.
Я не знал, как Полночь смогла призвать на помощь двух слуг, минуя «загрязнённые» зону, но не видел смысла в лишней рефлексии. Альхирет был ошеломлён, обездвижен и представлял собой идеальную мишень. Вновь прогремел Райнигун, отправляя серебряную пулю в середину вражеского черепа — тот лопнул и разлетелся на куски как гнилая тыква. Жуткая, безобразная картина. Но хотя бы этому грёбаному бою пришёл конец.
Мне так казалось добрых пять секунд — пока из окровавленного огрызка на месте головы колдуна не хлынула слепящая волна золотой силы.
Когда я снова смог открыть глаза — раздражённые и слезящиеся, ситуация вновь повернулась к худшему. К гораздо, гораздо худшему. Альхирет вырос настолько, что почти сравнялся с Мордредом. Все его черты обострились, руки неестественно вытянулись и утончились, тело страшно сгорбилось. Голова вернулась на место, но теперь она больше напоминала вытянутый цилиндр, из которого вместо волос тянулись отростки-щупальца, а залитые золотом глаза заняли почти половину лица. Лишённый губ рот превратился в чёрный провал, растянутый до предела то ли в крике, то ли в хохоте.
— Ничтожные… твари… — пробулькало чудовище, ещё недавно бывшее Альхиретом. — Черви… грязь под ногами!.. Вам никогда не узнать, что есть настоящая власть. Вам никогда не понять, каких даров лишились! Ваш удел — склониться пред Теми, кто Знает и навеки остаться в пыли прошлого.
Увы, никто ему не возражал — все были слишком заняты, пытаясь вырваться из переплетения золотых нитей, заполнивших почти всё пространство тронного зала. Мордред, я, все мои помощницы, включая Хвою и Терру. В нитях увяз даже Жнец, обычно свободно пролетающий сквозь стены, но теперь способный лишь бессмысленно рассекать колдовскую паутину серпами, пока та вмиг восстанавливалась. Свободным в зале оставалось только пространство, разделяющее Альхирета и открытый чулан, куда он неторопливо отправился за своим призом. Он и в самом деле оказался сильней всех нас.
Я не был готов признать поражение и смириться. Я рвался из сетей что есть сил, разрывая их отросшими когтями и заострившимися зубами. Если я успею добраться до расчищенного участка и всадить последний патрон этому уроду в башку, то возможно мне удастся подхватить яйца в переносной карман, и…
Череду моих лихорадочных размышлений прервал крик, переходящий в пронзительный визг. В нём читалось возмущение, гнев, обида, но сильнее всего — боль. Чудовищная, невообразимая боль! Золотые нити вдруг лопнули, выпуская нас из сетей, а Мордред напрягся и порвал пополам обеих золотых змей. Все взгляды устремились ко входу в чулан, откуда вывалилась фигура Альхирета, с головы до ног объятая пламенем.
Пламенем, что с каждым мигом горело всё сильнее и ярче.
Никто и не попытался к нему приблизиться, но это и не требовалось. Колдун сделал ещё несколько шагов, шатаясь и оглашая зал дикими воплями, затем застыл и выгнулся, воздев обугленные руки ввысь, словно взывая к чему-то или кому-то. Пространство над ним треснуло и открылось, напоминая то ли рваную рану, то ли пасть с неровными зубами. Эта дыра упала на Альхирета, поглотила его и затянулась. Худший гость из всех возможных отбыл, оставив позади большую лужу медленно остывающего жидкого золота. Спустя несколько секунд Полночь перестала дрожать, а Жнец развернулся и молча скрылся в ближайшей стене, как ни в чём не бывало.
Не знаю, как мне удалось пройти те метров двадцать, что разделяли меня и чулан. Дверь была вырвана с корнем, повиснув на верхней петле. А внутри, в дальнем углу, уютно устроившись на плаще из кожи василиска, среди остатков скорлупы свернулись два спящих дракончика. Оба красные, но один с серебряным, а другой — с оранжевым отливом. Из крохотных ноздрей вырывался едва различимый сизый дымок.
Из-за моего плеча вдруг раздался глухой голос: он произнёс несколько слов на языке, напоминающем лязг металла. Я обернулся, с удивлением глядя на Мордреда, который мало того, что подошёл абсолютно бесшумно, так ещё и заговорил, впервые за наше знакомство.
— Луна, переведёшь?
— Древний свет… нет, скорее древнее пламя… ведёт к финалу? Нет, не так. Древнее пламя несёт погибель древнему злу.
Я вновь перевёл взгляд на мирно
