— А в какой организации вы работали? — насторожился Паршин.
Силин наугад назвал одну из фирм, заполонивших своими рекламами полстолицы.
— А, это вы тот дом на Ильинке реставрировали?
— Ну да, — подтвердил Нумизмат, пытаясь припомнить, где эта чёртова Ильинка находится.
— С Семёновым мы на параллельных потоках учились. Сейчас он глава фирмы, а я вот здесь… — Паршин не докончил фразу, лишь неопределённо махнул рукой в сторону особняка. Последний разговор с хозяйкой ещё довлел над ним. Затем он взял себя в руки и задал несколько вопросов по существу:
— Что можете делать?
— Все. От кладки до отделки. Плотницкие, столярные работы, подвесные потолки, натяжные потолки, циклёвка паркета, плитку кладу…
— А мрамор?
— Приходилось, — кивнул головой Михаил. — Установка сантехники, жестянщиком могу.
Паршин задал несколько чисто теоретических вопросов и убедился, что долговязый мужик с громадными ручищами действительно хорошо разбирается в профессии. Прораб сразу как-то поверил, что перед ним истинный мастер своего дела. В новичке не было суетливого мельтешения дилетанта, он себя не расхваливал: «Приходилось, работал, знаю», но за простотой ответов чувствовался опыт и талант.
— Эй, Шалим! Подойди-ка! — позвал прораб появившегося на крыльце бригадира. Когда тот подошёл, Паршин кивнул на Силина и сказал:
— Вот, человек просится в бригаду, может, возьмём?
Силин всю свою жизнь не любил рыжих. Очень редко среди них попадались нормальные люди, все больше упрямцы и властолюбцы.
«Не возьмёт», — сразу понял он и оказался прав. И без того некрасивое, продолговатое лицо Шалима исказилось злой гримасой, он моргнул длинными белесыми ресницами и сухо отрезал:
— Своими силами управимся.
— Смотри, брат! — покачал головой Паршин. — До сдачи осталось десять дней. Если в срок не уложимся, то ты больше меня теряешь. Я-то на окладе, это вы на сдельщине. Обдерёт вас мадам как липку.
— Справимся, не впервой, — буркнул рыжий и отошёл к грузовику, с которого уже сгружали длинные рулоны линолеума.
Паршин обернулся к Силину и огорчённо развёл руками.
— Извини, брат. Договор подписан с этими вот орлами. Мест нет. — И также отошёл к машине, командуя, куда какой линолеум нести.
«Да, похоже срывается моя затея», — подумал Нумизмат. Безнадёжность и усталость просто подкосили его. Машинально он уселся на бортик фонтана, бездумно наблюдая за суетой строителей. Вскоре его окликнул рыжеусый, пришедший за раствором с новым напарником.
— Ну шо, не взял? — спросил он.
— Нет, прораб вроде не против, да бригадир ваш развыступался. И так, говорит, справимся.
Рыжеусый, Силин вспомнил, что его звали Мироном, отчаянно замотал головой, а его напарник откровенно засмеялся и высказал своё мнение:
— Шалим делиться не хочет. Общак-то один на всех. Верно говорит Шпон, подохнем мы на этой хибаре.
— А что, работы много? — поинтересовался Силин.
— Выше горыщи, — скупо отозвался Мирон, закидывая в носилки вязкий раствор.
— Надо отсюда мне выбираться, — вслух высказал свою мысль Михаил и запоздало посмотрел вслед уехавшему грузовику. Уже вечерело, тащиться обратно до платформы ой как не хотелось, особенно после такой неудачи.
— А тебе куда ехать? — спросил напарник Мирона Сергунчик, невысокий мужичок в заляпанном раствором и краской комбинезоне.
— К Казанскому вокзалу, недалеко от него.
— А, далековато, а то подожди, часа через два за нами автобус приедет, правда, нам в другой район, Хорошево-Мневники.
— Да какая разница, полчаса на метро.
— Тогда сиди жди. Или вон в вагончик иди, там теплее.
— Ладно, — охотно согласился Нумизмат. Лучшего выхода он не видел.
Но «пазик» приехал лишь в восьмом часу вечера, и все это время строители, словно муравьи, не прекращали работы. Лишь раз они собрались в вагончике попить чайку и перекусить. Угощали крепким «купчиком» и Силина. Нумизмат пустил в ход все своё артистическое обаяние, так живо интересовался делами бригады, что скоро узнал почти всю историю строительства особняка Балашовых. Оказалось, что такая махина выросла всего за год. Начинали строить её хохлы с «нуля» и тянули до сдачи «под ключ». Все это время они трудились по двенадцать часов в день без праздников и выходных, смертельно устали и соскучились по оставшимся в Запорожье семьям.
— Скорей бы домой, — вздохнул один из строителей. — Димке вон хорошо — ни жены, ни подруги. Хоть ещё на год оставайся.
Все засмеялись. Димка, голубоглазый херувимчик с волосами, как пух одуванчика, скривил пухлые губы и важно изрёк:
— А я, может быть, и в самом деле здесь останусь. Женюсь на москвичке, всего-то и делов.
Чувствовалось, что парень хочет казаться старше, чем он есть, на вид ему было лет шестнадцать, не больше. Силин давно понял, что мальчишка в бригаде на подхвате: принести, отнести, поднести, сварить чай.
— Женилка ещё не выросла, кавалер, — пробурчал бригадир и, дав лёгкий подзатыльник обиженному Димке, скомандовал: — Хорош базарить, двигайте работать.
После чаепития у Силина родилась неплохая идея. Он зашёл в сторожку у ворот, небольшой, но уютный домик для охраны, там временно помещался прораб со своими бумагами и чертежами.
— Пётр Васильевич, если вам все-таки понадобится рабочий, то позвоните по этому телефону, попросите позвать Михаила, — сказал Нумизмат, протягивая Паршину клочок бумаги с номером Надежды.
— Хорошо, — кивнул головой прораб. Он продолжал рассматривать эскизы интерьера и даже не поднял головы.
Уже стемнело, когда автобус привёз бригаду в столицу. Силин со всеми вежливо распрощался и двинулся в сторону ближайшей станции метро. Строители же толпой отправились в противоположную сторону, все очень устали, и никто не догадался оглянуться. Тогда бы они увидели бы, что, пройдя метров двадцать, их новый знакомый развернулся и двинулся вслед за ними.
4. «ВМЕСТО ВЫБЫВШЕГО ИЗ ИГРЫ…»
Как оказалось, жили украинцы в десятиэтажном общежитии бывшего текстильного института. Силин даже рассмотрел, как во вспыхнувшем окне на третьем этаже появилась белобрысая голова Димки.
К Наде на квартиру Михаил в этот день пришёл очень поздно.
— Не ждали? — спросил он открывшую дверь женщину.
— Да нет, вы все-таки обещали позвонить, если уедете.
— Это верно.
За ужином он сказал хозяйке:
— Завтра-послезавтра я точно ещё буду в столице, а вот потом — не знаю.
— Что, кончается командировка? — с явным сочувствием спросила Надя.
