земель фейри. Я отпустила Лана. То, что находилось передо мной, предназначалось только мне.
И он с пониманием отступил. Я опустилась на землю у могилы моей матери, положив трость на колени. Согнувшись, я прижалась лбом к траве, вдохнула запах почвы, камней, соленого воздуха, и перед глазами замелькали детские воспоминания.
Моей матери пришлось пройти сложный путь, но она сделала это добровольно, понимая, что я смогу умилостивить духов, если буду достаточно сильной. Слезы навернулись на глаза, когда я смотрела на ее путь не как Жрица, а как дочь. Мама была полна решимости подарить мне детство, полное любви. Даже когда я не была ей родной по крови.
– Ты такая молодец, мама, – прошептала я. – Я всегда знала, что ты меня любила.
Подняв голову, я сморгнула слезы, и передо мной предстал ее дух. Она улыбалась так, что в уголках глаз собрались морщинки, а круглые щеки порозовели, словно она стояла на колючем ветру. Вокруг нее начали появляться и другие, неясно очерченные, шепчущие на тлинките.
Ты принесла нам мир. Дети луны ушли. Равновесие восстановлено. Ты молодец, Дочь Всех.
Голоса накатывались один на другой, но я слышала их, и мое сердце было готово разорваться.
– Спасибо, что выбрали меня.
Произнеся эти слова, я вдруг поняла, что действительно искренне благодарна. Если бы не все то дерьмо, через которое мне пришлось пройти, не все трудности, с которыми пришлось столкнуться, я бы не стояла здесь и сейчас с Ланом и долгой жизнью впереди.
Она понимает.
Два слова прозвучали с облегчением, и духи стали исчезать. Пока не осталась только мама.
– Я ведь не увижу тебя больше?
Она покачала головой.
Нет, моя драгоценная. Но я всегда буду с тобой.
Я со слезами смотрела, как ее силуэт начинает таять.
– Я тебя люблю.
И я всегда буду любить тебя, дочь, которая стала моей, хоть и не была таковой.
С последними словами дух мамы исчез.
Подавив рыдания, я поднялась на ноги. Лан обнял меня, крепко прижимая к себе. Он не сказал ни слова… да и не нужно. Я просто приникла к нему, роняя слезы, и приняла то, что попрощалась навсегда.
Утерев глаза, я отстранилась.
– Готов?
– Ты просто хочешь снова ткнуть меня носом в то, насколько ты быстрее бегаешь, – возмутился Лан, вскинув бровь.
Я рассмеялась, и именно этого он и добивался.
– Нет, я хочу прогуляться. Хочу ощутить Унимак под ногами теперь, когда я Жрица.
Лан поклонился:
– Как пожелаешь, любовь моя.
Снова взявшись за руки, мы направились к Благой половине острова. Я хотела бы навестить генерала Стрика, но сначала нужно было увидеть Гиацинту.
Я представила картину и усмехнулась. Вот подруга гору кирпичей наложит. Может, две.
На невидимой границе земель фейри меня охватило желание сорваться в бег, и я невольно ускорилась.
Лан засмеялся.
– И кто собирался гулять?
– Быстрая прогулка все равно прогулка, – заметила я, пытаясь замедлиться.
Леса вокруг пестрели разноцветием. Яркий пурпур, розовый, голубой и зеленый. Несколько цветных пятен взмыли вверх, обернувшись птицами, запели звонко и чисто.
– Кто-то был внимательным в Андерхилл, – сказал Лан.
Я кивнула, продолжая идти в том же темпе. Совсем скоро мы уже поднимались к ярусам Благих фейри. Только… они изменились.
Районы смешались, очевидные границы между имущими и неимущими затерлись. По крайней мере, каждый второй дом нижних ярусов был отремонтирован, вычищен и выглядел почти как новенький. Я накинула капюшон, когда на нас стали обращать внимание проходящие фейри.
Некоторые наверняка помнят мое лицо, некоторые определенно узнают Лана. Но в этом одеянии они увидят лишь того, кого видели всегда. Жрицу.
Я предпочитала не объясняться ни с кем, пока не увижу подругу.
Но я не сумела удержаться. Мне нужно было знать, что смогло так улучшить это место для фейри. Сам факт, что целые толпы людей бродили не только в окрестностях замка, но и здесь, был признаком огромных перемен. И я очень надеялась, что отношения между двумя половинами нашей расы тоже улучшались.
– Эй, дурачина, что происходит? – крикнула я рабочему, который стоял поодаль от недостроенного дома и страдал ерундой.
Лан фыркнул.
Рабочий вздрогнул и резко обернулся.
– Я работаю!
– Чушь, тупица. И это вообще что? – я махнула тростью на дом.
Рабочий побледнел и завалился на колени, как будто я шмякнула его по голове.
– Жрица! Я не подозревал… мы делаем это с благословения регента Гиацинты. Она сказала, что город надо получше приготовить, а для этого надо хорошенько…
– Перемешать, – ухмыльнулась я под капюшоном.
Чертовски верно. Я знала, что Цинт сможет править.
– Да, перемешать. Именно так она и сказала.
Рабочий помолчал, заламывая руки, а потом протянул их ко мне:
– Можешь сказать… скоро ли я найду жену?
Мы с Ланом почти одинаково вздрогнули. Ну, теперь это, видимо, часть моей работенки. Я шагнула вперед и ухватила фейри за руку. Его путь не разветвлялся. Ему на роду не были написаны приключения, и он найдет себе жену, несмотря на то что сейчас оказывает внимание другой.
– Перестань преследовать женщину, тебе не предназначенную, – сказала я. – Позволь истинной паре тебя найти. И, когда она скажет, что ты на ней женишься, советую прислушаться.
Перед глазами всплыл образ скалки, и я с трудом удержала улыбку:
– Твоя женщина хорошо готовит, так что не беси ее.
Парень хрюкнул, словно я пнула его по самому дорогому.
– Лалибелл ни фига не умеет готовить. Значит…
Лан отдернул мою руку.
– Она не та самая. Прислушайся к своей Жрице, мальчик. – Лан крепко сжал мою ладонь и потащил вверх по крутой дороге. – Тебя не утомило?
Я покачала головой.
– Нет, совершенно. Но, возможно, это потому, что ты здесь.
И, больше не разговаривая, мы двинулись в путь до первого яруса. Перемены, произошедшие в доме нашего детства, приводили нас обоих в восторг. То Благое царство, что мы помнили, всегда было так прекрасно, но в нем прослеживалось что-то сказочное, как будто оно не совсем настоящее.
Что бы ни сделала Цинт, оно придало двору солидности, добавило красоте содержание.
Теперь я видела, как она сидела и рассматривала ярусы, словно ингредиенты сложного блюда. Хмурилась, прикидывая, как лучше соединить их в одно целое.
Ее брови сошлись на переносице, а с губ сорвался вскрик.
– Цинт! – я бросилась вперед, не успев даже толком выпалить ее имя.
Перед глазами стояло лишь то, как она кричит, плачет, будто ее пытают.
Убивают.
Нет-нет-нет. Этого не должно было происходить, только не сейчас!
Я прибавила скорости, понимая, что Лан отстанет, но потом нагонит. Все, что я видела, это боль на лице подруги.
Я врезалась в главные двери перестроенного
