друже?!
– Еще как, – расплылся в обычной улыбке граф. – Что мне твои баранки с утра! Сейчас бы дюжину яиц, да ветчины, да варенья вишневого! С матушкиной усадьбы! – говорит, а у самого глаза мертвые, неживые. Под камнем душа. И не разбить.
– Будет тебе яичница! Вот в станицу ко мне приедешь, такую с потрохами утиными сделаю, или же шакшуку, съешь вместе со сковородкой!
– Приеду когда-нибудь, – серьезно сказал Суздалев. И такая уверенность прозвучала, что Билый ни на секунду не усомнился.
В каюте без лишних жильцов стало свободнее и спокойнее. Жаль, что под конец пути. После обеда занялись подготовкой к последнему броску. Молча чистили штуцера, готовили одежду и обувь, проверяли снаряжение. Микола, как бы невзначай, проверял все за товарищем. Увидев, что в сумку граф положил роман про индейцев на английском языке, вздохнул – ну что с таким делать будешь, лучше бы патронов взял лишних. Не удержавшись, приоткрыл книгу. С титульного листа на него сурово смотрел воин в перьях. Пахнуло неизведанным. Аляска манила к себе. Казак захлопнул книгу и вернул ее на место.
Уже к вечеру прибежал вахтенный, отрапортовал, что сбор в офицерской кают-компании через пятнадцать минут. Идя по тесному коридору, односумы посмеивались, ожидая увидеть в помещении свинарник, но, видимо, матросы потратили не один час на уборку, приводя кубрик в человеческий вид. И на удивление поляки выглядели свежо и опрятно, не считая поручика Паца. От шляха несло стойким сивушным запахом. Пропойца. С таким каши не сваришь. Взлохмаченные волосы он лишь слегка уложил, и те сейчас стояли непослушными вихрами. Шрам через лицо белел, выделяясь рубцом на желтоватой коже. Покрасневшие глаза смотрели на вошедших с туманной ненавистью. Капитан Малиновский, напротив, тщательно был выбрит, надушен, и даже на форменном кителе блеснул чистотой подкладной воротничок. Худое, осунувшееся от усталости лицо слегка вытянулось, изображая легкую улыбку, и, взмахнув, длинными тонкими руками, он жестом пригласил присаживаться. Тут же теряя интерес к русским добровольцам. Офицер наслаждался триумфом власти, чувствуя себя старшим. Сейчас выйдут на лед, и власть капитана судна закончится. Ротмистр Замойский, одетый как и Малиновский, но, в отличие от остальных, по форме, дружелюбно принялся улыбаться. Огромного роста, простодушный офицер был рад встрече и даже попытался отодвинуться, освобождая место возле себя. Билый улыбнулся ему в ответ – жестом показал, что места для двоих мало и вообще, не стоит беспокоиться. Замойский пожал плечом. Он слегка сутулился, боясь сесть и распрямиться в полный рост, чтобы не сломать что-то. Поручик Денгоф и сейчас был при документах; подняв голову от карты, он подслеповато посмотрел на вошедших и снова уткнулся в изучение топографии, во взгляде сквозило полное равнодушие, словно в кают-компанию вошли призраки. Поручик Мосальский тогда сразу не понравился – дерганый, резкий, как сказал граф Суздалев – из модников кокаинистов, и сейчас вел себя так же. Хохотнул и тут же спрятался в тень, чтобы снова показаться, скрестить руки на груди. Причем пальцы офицера сначала выбили неслышный ритм по телу, а потом уже прошлись по столешнице. Рыжий Огинский сидел рядом с Пацом. Неразлучные друзья исходили ядом и ненавистью, ожидая момента для сальной шуточки или подколки. «Шесть душ, а какие разные, – подумал Билый, неторопливо крестясь на красный угол. – Только бы Ванятка не сорвался, не учудил бы чего раньше времени!»
Граф улыбнулся, разжимая губы, весьма даже неплохо, и поприветствовал всех, говоря:
– Господа! – садясь на край скамейки, бесцеремонно отодвигая задом Огинского и освобождая место для односума. Шляхтич дернулся, но Пац его придержал за рукав. Оба осеклись под прямым немигающим взглядом капитана Малиновского – поставил как юнкеров на вытяжку. Билый кивнул, неплохо для старшего группы, значит, есть уважение.
– Может, в картишки? – предложил Пац, дыхнув перегаром. – Выпить не предлагаю по понятным причинам.
– Отставить, господин поручик, – тут же отозвался Малиновский со своего места.
– А я что? Я просто пытаюсь быть вежливым.
– А не найдется ли у вас, Иван Матвеевич, папирос? – спросил ротмистр Заславский. – Знатный у вас табачок! Так пах чудесно!
– Найдется, – усмехнулся Суздалев, доставая золотой портсигар. Билый покосился на темные вытянутые папиросы, трепетно нюхая южный дорогой табак.
– Премного благодарен! – Заславский угостился и жадно раскурил, счастливо улыбаясь. Впрочем, угостились все. Огинский умудрился вытащить три штуки. Граф, так же улыбаясь, защелкнул почти пустой портсигар, возвращая его в карман.
Только раскурили, вошел профессор Ледовский в сопровождении капитана корабля. Ученый был явно взволнован. От новостей его распирало. Предстоящий спуск будоражил. Да и его, гражданского, присутствие в офицерском собрании ставило на один уровень с чинами военными. А это дорогого стоило.
– Все задымили! Света почти не видно! – осуждающе сказал ученый, присутствие его здесь придавало значимости. – Господа офицеры, как же вы так за здоровьем не следите?!
Все присутствующие машинально потушили папиросы. Кокаинист Мосальский хохотнул, на миг показываясь и привычно прячась в тени. «Как стать нечисть!» – пронеслось в голове у казака.
– Что, друзья мои? Засиделись?! Завтра выпустим! Денгоф, давайте вашу карту поближе сюда. Капитан, с вашего позволения, я начну.
Старшего команды, Малиновского, явно укололо, что капитан судна берет инициативу, по привычке, опять на себя. Но промолчал. Денгоф, который изучал маршруты, вопросительно посмотрел на своего командира, и тот едва заметно кивнул.
Пожилой мужчина крякнул, заметив нехитрые манипуляции добровольцев, поправил фуражку. Склонился над картой.
– Высадку будем производить здесь. Основной лагерь разобьем в этой точке. Пока вы находитесь в поиске, профессор собирает образцы. В помощь вам, Сергей Матвеевич, трех матросов оставлю порасторопнее.
– Да зачем они мне? – в сердцах воскликнул профессор. – Мешать только будут. А если разобьют что? Тоже мне, «помощники».
– Для охраны и прочих хозяйственных нужд.
– Да не стоит, право слово! Все равно каждую ночь на корабль буду возвращаться. Какая охрана? Собаку мне, чтоб извещала, если мишка явится.
«Мишка! – удовлетворенно подумал Билый. – Трофей деду Трохиму!»
– Не спорьте. Так надо. Господа, вас осталось восемь человек. Следовательно, нагрузка по поиску возрастает. Разбиваетесь попарно, и каждая двойка следует по своему лучу вот к этому месту. – Капитан ткнул карандашом в карту. – Последняя радиограмма поступала от экспедиции полковника Янковского с этой широты. Ваша задача – осмотреть местность. Не исключено, что команда, или члены команды, при аварийных обстоятельствах могли покинуть судно и попытаться найти более удобное место для зимовки. Задача ясна?
– Так точно!
– Это хорошо. Капитан Малиновский, вам есть что добавить по маршрутам? – Поляк отрицательно кивнул, поймав на себе взгляд. – Хорошо! Господа! Провизии на десять дней. При неудачных поисках возвращаемся на базу за дальнейшими инструкциями: определением новых маршрутов и пополнением запасов. Никакой
