Книга Школа для негодяев - Дэнни Кинг

Я выбежал из-за генератора и с размаху влепил лже-директору в нос (знаменитым ударом с правой Джонни Уилкинсона), а потом принялся прыгать по его запястью, чтобы он разжал руку с пистолетом. Грегсон успел пару раз нажать на курок, потом несколько моих прыжков превратили его ладонь в месиво из крови и переломанных пальцев, и оружие перешло ко мне.

Я пальнул в расковырянную рифленую стену, предупреждая Фодерингштайна с его дробовиком не соваться в дыру, и нацелил свою новую игрушку на ее прежнего владельца.

— Все, я держу его на мушке, слезай, — сказал я Бочке, но Грегсон уже обхватил моего товарища за шею и прикрывался им, как живым щитом. В левой руке Грегсона сверкнул нож, он приставил лезвие к горлу Бочки.

— Бросай оружие, иначе я его прирежу, — потребовал Грегсон.

— Ага, я брошу, и вы убьете нас обоих!

— Тогда стреляй.

Я опустил глаза.

— Что же ты медлишь? Смелости не хватает? — поддел он.

— Вы правы, не хватает. Если так, почему бы вам не отпустить мистера Дикинса? А я бы вернул вам пистолет, — предложил я и добавил: — сэр, — ну, просто чтобы он понял серьезность моих намерений.

Грегсон смерил меня долгим взглядом, продолжая держать нож у горла Бочки.

— Джон, что там у тебя? — крикнул Фодерингштайн снаружи и вдруг показался в проеме дыры.

Как только его морда заслонила свет, я рывком обернулся и нажал спусковой крючок. Фодерингштайн отлетел назад с громкими воплями:

— Лицо! Мое лицо!

— Кажется, у него что-то с лицом, — проинформировал я Грегсона и заметил, как тот вздрогнул, по-прежнему прикрываясь Бочкой.

— Не стреляй, Бампер, — заскулил Бочка. — Не стреляй, а то заденешь меня.

— Где остальные? — коротко спросил Грегсон, и я сказал правду:

— Полагаю, в полицейском участке.

Грегсон прищурился и закусил губу.

— Не верю.

— Интересно почему?

— Вы — не стукачи.

— Когда стучишь на козлов, которые хотят тебя пришить, можно не считать себя стукачом.

— Так решил покупатель. Я был бессилен.

— Ай-яй-яй, бедненький! Какая несправедливость, — передразнил я Грегсона. — Вешай лапшу кому-нибудь другому, мать твою!

Он попытался убедить меня, что не лжет, и я напомнил ему про катер.

— Насколько я помню, там никто не указывал тебе, что делать.

— Поверь, мы бы и пальцем вас не тронули. Вообще-то мы обсуждали, как лучше взять вас в долю, — нагло врал Грегсон.

Я прикрыл один глаз и постарался прицелиться в любую часть его тела, которая хоть немного выглядывала из-за Бочки.

— Будешь разговаривать со мной как с идиотом, что-нибудь тебе да отстрелю, — пригрозил я. — Где золото?

— Где остальные?

— Я уже сказал, в полиции.

— Не верю, — повторил Грегсон. — Давай заключим сделку: каждому по сто кусков. Вам ведь нужны деньги, так? Вас пятеро, значит, забирайте полмиллиона и помалкивайте.

— Ты что, не понял? Мы уже договорились.

— С кем?

— С копами. С музеем. С судьей. Возвращаем золото, выходим чистенькими, — сказал я, слегка упрощая более тонкие моменты соглашения. — И нас не пятеро, а шестнадцать.

— Не бери меня на понт. Копы не заключают таких сделок.

— Со взрослыми, может, и не заключают, а с подростками — еще как. Сам же сказал, мы — такие же пострадавшие, как и музей.

Грегсон беспокойно потоптался на месте и сильнее прижал лезвие к горлу Бочки. Наконец, обдумав мои слова, он спросил, с кем из копов мы общались.

— Помнишь папашу Рыжего, помощника шерифа?

Иногда очень полезно иметь в знакомых сынка полицейского. Новость, вероятно, подействовала на Грегсона, потому что он немедленно позвал Шарпея:

— Ленни! Лен! Ты снаружи?

— Я тут. Ты уже загасил говнюков?

— Хрен с ними, с говнюками. Возвращайся к реке и уводи катер. Быстро! Копы близко. Живее. Полиция вот-вот будет здесь.

— Куда его уводить?

— Не знаю. Главное, сваливай! Действуем по плану Б. Выведешь гребаную посудину в море и потопишь. Груз заберем позже.

В голосе Грегсона явственно слышалась паника. На вопрос Шарпея, поплывет ли он с ними, Грегсон ответил, постепенно перемещаясь к дыре.

— Сейчас. Двигайте, пока не поздно.

— А ну, стой, — скомандовал я и медленным шагом стал приближаться к нему.

Увидев пушку крупным планом, Бочка начал извиваться и корчить страшные гримасы. Грегсон еще сильнее прижал нож к его горлу, по шее потекла тоненькая струйка крови.

— Бампер, пожалуйста, не не надо, — захныкал Бочка.

Я остановился.

— Так что, копы на самом деле едут сюда? — недоверчиво переспросил Грегсон.

Я кивнул.

— На кой хрен вы это сделали?

— А на кой хрен вы собирались от нас избавиться?

— Я ведь объяснил, вопрос от меня не зависел. Мы работаем на заказчика, а заказчик потребовал убрать свидетелей. Этот человек привык получать то, что хочет.

— Кто он?

— Если я назову его имя, то могу считать себя смертником, — усмехнулся Грегсон. — Клиент и без того имеет на меня зуб. Ему, знаешь ли, не понравился ваш побег. Он считает, что я выполнил работу недостаточно чисто. Налажал, короче.

От этих слов Грегсона я слегка покраснел, тем не менее твердо заявил, что убью его. Грегсон, в свою очередь, предложил закончить партию вничью и осторожно попятился к дыре.

— Я бы с удовольствием остался и поболтал, но, к сожалению, мне пора. Видишь ли, я как-то не нахожу общего языка с полицией, поэтому мне, наверное, не стоит ждать, пока ты расскажешь им всю историю. Передай привет ребятам, пусть не держат на меня зла. Увидимся на вечере встречи выпускников.

— Я не шучу. Если… — Договорить мне помешала внезапная резкая боль в правом плече. Я глянул на себя и увидел засевший по самую рукоятку грегсоновский нож. Мир вдруг перевернулся на девяносто градусов, и я обнаружил, что смотрю вверх на стропила.

Боль была настолько невыносимой, что я даже не мог кричать. В следующий миг Грегсон наклонился надо мной и выхватил из моих пальцев оружие.