заметил Артемьев. — То смурная рожа была, то расплылся в улыбке, будто в лотерею выиграл!
— А я и выиграл как раз!
Рассказываю друзьям о солидных призовых в «Спортпрогнозе».
— Поехали на Дворцовую, поедим гамбургеров, — предложил я.
В мае в Ленинград приезжал американский президент Рейган с женой, и после его приезда открылся ларёк с этой диковинной едой.
— Блин! Мне же на рынок надо. Маме подарок купить! — вспомнил Костя.
— Тут недалеко Некрасовский колхозный, жаль «Берёзку» закрыть решили, — сообщил Витька.
— Валютные работают, чековую только закрывают, да и то с 1-го июля. И не закроют, а на безнал переведут, — пояснил знающий я.
— Откуда у нас безнал? — хмыкнул Цзю.
Против желания рассказываю им о своих планах разжиться валютой в скором будущем.
— Слушай, а как-то с тобой можно скооперироваться? — загорелся Артемьев. — Хоть что мне поручи! Интересно же!
— Решаемо, — серьёзно ответил я. — А ты, Костя, не хочешь?
— Я же в КГБ иду, мне нельзя... наверное, — напомнил тот.
Едем на рынок, там сейчас, кроме овощей, на втором этаже торгуют и разными кооперативными товарами. Ходим мимо мраморных колонн и рассматриваем товары от частных производителей. Я себе прикупил удобную кожаную сумку через плечо. Костя маме взял косметику, хоть я и не советовал.
— Давай сыграем? — дергает меня за рукав Витька.
Ба! Как в детстве побывал! Наперсточники! Сидит мужик на картонной подложке, перед ним стаканчик и толпа любопытных. Кто-то играет и, как я вижу, выигрывает. Сто процентов поставной.
— Кручу, верчу, запутать хочу! — щерится фиксами жулик.
— Не вздумайте, шарика там нет нигде, — останавливаю я, и видно сказал это громче, чем хотел.
— Ты, парень, не играешь — проходи, — рядом с наперсточником нарисовался шкаф шесть на восемь, с меня ростом, но вдвое шире в плечах.
Приближался он ко мне неторопливо, будто лайнер заходил в лагуну.
— Вон же выиграл мужик! — не верит мне Артемьев.
— Подставной это, он с этим жуликом заодно, и этот бычок недорезанный тоже с ними, — злюсь я, ибо вижу, разборок не избежать — на помощь к бычку спешит ещё парочка мужиков с разных концов зала.
— Ответишь за свои слова? — вопросительно наклонил голову первый.
Я ответил коротким прямым в печень. Чего разговаривать, если драка неминуема? Парочка помощников из силового прикрытия жуликов резко тормознула, ещё и Цзю с Артемьевым, среагировав, стали с боков прикрывать меня.
— Милиция! — заорала толстая баба, возможно, сама по себе, а не из этой преступной шайки.
— Валим отсюда, — командую я.
Моё желание совпало с желанием наперсточника, и на свою беду он выбрал путь тот же, что и я. Хотя куда ему ещё деваться? Это ближайшая лестница вниз на первый этаж. И как следствие ещё одна разбитая бандитская рожа. Я церемониться не стал, зарядил, как и утром, Петросяну в челюсть.
— Толь, а чего мы от милиции бегаем? — спросил Артемьев у меня, — У тебя же целый генерал в знакомых!
— А смысл? Всех жуликов я не перебью тут, а милиция может и прикормленной быть. Я, конечно, выкручусь и вас в обиду не дам, но время потеряем, — пояснил я.
— Как это «прикормленной»? — Витька аж остановился. — Да мы сами из «Динамо»!
— Вот и доказывай им потом, что ты свой. Толик прав, слышал я про такую забаву — напёрстки, — неожиданно поддержал меня Цзю.
— На концерт ещё можно сходить. Рок-группа «Телевизор» сегодня выступает на зимнем стадионе, — предложил Артемьев, но все уже устали, и мы поехали в гостиницу.
— Как ты все успеваешь? И кооператив, и МЖК, и работа, и учёба, и спорт, — подивился Костя за ужином. — У меня только бокс, я и институт бросил, так как времени на все не хватало.
— Учись правильно им распоряжаться, — хвастаюсь я.
Следующий день у нас выходной —медицинский контроль. Сдавали кровь, флюорографию, узи и прочее. Вечером ещё тесты на выносливость. Как по мне, зря — всё парни роют землю за место в сборной, и дураков сачковать нет.
Бой с немцем Зигфридом начался для меня удачно, смог пару раз попасть слева. До этого я два боя провёл как правша, а сейчас сознательно стал работать в левосторонней стойке. До нашего боя поляк выиграл у КМСа, тоже питерского, хотя он пока ленинградский, и теперь наблюдает за нашим боем, прицениваясь к сопернику в финале. Я решил своих козырей не скрывать. Достаточно того, что Цзю проиграл Гонсалесу, и проиграл по делу, как по мне, недооценив малознакомого кубинца. И сейчас он крутился в моём красном углу вместе с Леонидычем. Тот смотрит на Цзю без одобрения, но не гонит, знает, что мы приятели.
— Раунд твой. Немец сейчас попрёт, встречай на контратаках и жди шанс. Он раскрывается, — советует мой тренер.
— А я думаю, надо самому активно работать, причём в ближнем бою. Этот немец у Шишова в прошлом году в финале чемпионата Европы выиграл, с защитой у него всё в порядке, а вот руки он часто опускает. Не пижонит, нет, просто работает уклонениями корпуса! — высказывает своё мнение Цзю под неодобрительный взгляд Игоря Леонидовича.
И кого слушать? Немец и правда частенько руки опускает, но по нему с дальней и средней дистанций не попасть — парень гибкий, как кошка, голова и корпус у него отклоняются быстрей, чем моя рука летит. Это я сообразил к середине второго раунда и понял, что слушать надо Цзю. Резко иду на сближение. Зигфрид не боится отступать к канатам, надеясь увернуться или уйти, ноги у немца тоже рабочие. Я достаю Менерта снизу, от апперкота сложнее увернуться корпусом. Потом ещё раз. И хорошо так достал! Соперник сразу повис на мне в клинче. Учат в ГДР сейчас на совесть, а парень и правда талантлив.
— Отлично поработал! Слушай тренера и победишь, — сказал на голубом глазу Леонидыч. — Работай в ближнем бою в атакующем стиле.
А ничего, что я Костину установку выполнял?
В третьем раунде немец, которому терять было нечего, попёр на меня буром, и я волей-неволей стал работать на контратаках, то, что и советовал мне тренер в предыдущем раунде. В итоге все пять судей отдали победу мне. Пять по шестьдесят — максимальные триста баллов. Да это
