И потерял свою жизнь.
Во всяком случае, ту жизнь, которую я люблю. Фрэнк Наживщик умер, даже если выживет Фрэнки Машина. Та жизнь в прошлом – мой дом, раннее утро у моря, магазин, мои клиенты, дети, которым я помогал.
Джентльменский час.
Ничего этого больше нет, даже если я еще жив.
И Пэтти осталась в прошлом.
И Донна тоже.
И Джилл.
Что теперь будет? В лучшем случае короткие свидания в каком-нибудь отеле? Торопливые объятия, отравленные страхом? Может быть, мимолетный поцелуй, «как ты?», «что нового?». Может быть, когда-нибудь у него будут внуки. Джилл пришлет ему свои семейные фотографии. Или он увидит их на мониторе компьютера.
Господи, думает Фрэнк, да ты стал как Джей Вурхис.
Это убьет тебя точнее пули.
Фрэнк набирает телефонный номер.
52
Никель ждал этого звонка.
Звонка от Фрэнка. В четыре часа утра он уже не спал, но еще и не проснулся, когда зазвонил телефон.
– Слава богу, слава богу.
– Шерм.
– Послушай, есть чистый паспорт и билеты на самолет. Они ждут тебя в Тихуане, – говорит Шерм. – Завтра утром будешь во Франции. Европейский союз не экстрадирует тех, кто совершил преступление, караемое смертной казнью. С Пэтти и Джилл все будет в порядке. Желаю удачи, друг.
– Я попаду в еще одну засаду, друг?
– О чем ты, черт возьми, говоришь?
Шерм слушает рассказ Фрэнка о засаде в банке и о датчике, с которым он ехал в мотель в Броли.
– Фрэнк, ты же не думаешь…
– А что мне думать, Шерм? – спрашивает Фрэнк. – Кто знал о банке? Только ты и я.
– Ко мне приходили, Фрэнки, но я ничего не сказал, клянусь.
– Кто приходил?
– Ребята. И федералы.
– Федералы?
– Твой приятель, – отвечает Шерм. – Хансен. У них ордер, Фрэнк. За убийство Винса Вены и Тони Паламбо.
Кто такой Тони Паламбо? Наверное, парень с удавкой, который был на яхте.
– Шерм, ты что-нибудь знаешь об этом Тони Паламбо?
– Говорят, он был информатором ФБР в рамках операции «Подсадная грудка».
«Подсадная грудка».
Стриптиз-клубы.
Тедди Мильоре.
Детройт.
– А что за ребята? – спрашивает Фрэнк.
– Я их не знаю. Знаю только, что я им ничего не сказал. Ты где, Фрэнк?
– Да, правильно.
Шерм явно обижен.
– Мы с тобой столько лет…
– Да, Шерм.
– Фрэнк, надо же кому-то доверять.
Надо? Фрэнк думает. Кому? Три человека знали о банке – я, Шерм и Майк Риццо. Единственный, кто не стал бы подставлять меня, это я сам.
Надо найти Майка. Но где его искать? Кое-кто мог бы мне помочь.
Довериться Дейву?
Только потому, что мы дружим двадцать лет?
И еще потому, что он – мой должник?
53
Это было в 2002 году.
Дейв две недели не показывался на пирсе в Джентльменский час.
Фрэнк знал, почему.
Все в Сан-Диего знали, чем заняты агенты ФБР: исчезновением семилетней девочки из своей спальни в загородном доме. Родители Карли Мэк уложили ее вечером спать, а когда пришли утром, чтобы разбудить дочь, ее не было в кроватке.
Она исчезла.
Ужас, подумал Фрэнк, когда прочитал об этом в газете. Самый страшный кошмар для родителей. Он даже представить не мог, что чувствовали Мэки. Однако он помнил, как запаниковал, когда на пару секунд потерял Джилл из виду в сквере. Проснуться и обнаружить, что ее нет! Что ее похитили прямо из дома, прямо из спальни?
Невероятно.
Фрэнк не рассчитывал в ближайшее время увидеть Дейва. Дела о похищении всегда вели федералы, и он слышал, как Дейв говорил по радио, что они делают все возможное для Карли Мэк, а еще просил всех, у кого есть хоть какая-то информация, не скрывать ее. Пресса раскричалась, словно чайки над рыболовным траулером, требуя от полицейских найти малышку. Словно Дейва надо было тормошить – Фрэнк отлично знал, что Дейв работает двадцать четыре часа все семь дней в неделю.
Поэтому он немного удивился, когда утром увидел Дейва на доске. Долговязый агент, заметив Фрэнка, мотнул головой: мол, поговорим. Фрэнк поплыл к нему, и они встретились там, где пожилые серфингисты ждали волну, отдыхали, болтали.
Вид у Дейва был хуже некуда.
Обычно невозмутимый, что бы ни происходило и как бы на него ни давили, в это утро Дейв поразил Фрэнка черными кругами вокруг глаз и таким выражением лица, какого Фрэнк никогда у него не видел.
Ярость – вот что это было, решил тогда Фрэнк.
На лице Дейва отражалась ярость.
– Поговорим? – спросил Дейв.
– Конечно.
И Дейв рассказал такое, что Фрэнк едва поверил своим ушам.
Родители Карли, Тим и Дженна Мэк, были любителями повеселиться. Вечером Дженна со своей подругой Аннетой отправилась в местный бар подыскать партнеров для домашней вечеринки. На нее положил глаз немолодой парень по имени Гарольд Хенкель, однако она его отшила.
Около десяти часов Дженна и Аннета отчаялись найти кого-нибудь подходящего для компании. Тогда Аннета позвонила своему мужу, и он пришел в дом Мэков, где им предстояло развлечься привычной четверкой. Не то, чего они ожидали, но все же лучше, чем ничего.
Дженна отправилась наверх поглядеть на детей – пятилетнего Мэтью и маленькую Карли – и нашла обоих спящими. Она поцеловала их, закрыла двери и вернулась в «комнату отдыха», которая была устроена в гараже, чтобы предаться там радостям жизни.
Все четверо выпили вина, покурили травку. Аннета с мужем вернулись домой около половины второго ночи.
Ни Аннета, ни ее муж не покидали «комнату отдыха», пока не собрались идти домой. Тим и Дженна улеглись спать, не заглянув к детям.
Около девяти часов утра Мэтью, брат Карли, зашел к сестренке, чтобы поиграть с ней. Однако ее не было в постели. Не подумав ничего плохого, Мэтью отправился вниз есть овсянку. Тим спросил его, проснулась ли Карли, и Мэтью ответил, что подумал: она где-то внизу.
Дженна еще спала.
