в одну точку, не испытывая уже ничего. Черная дыра разрослась и поглотила.
Моё одиночество прервало появление Ильи с Любой на руках. На ней была его футболка, а он бережно прижимал ее к себе.
— Куда? — тихо, почти одними губами спросил Илья, и я указала на дверь комнаты, где сейчас жила Лю.
Стас пошёл открыть комнату, и когда они все в нее вошли, я поднялась и вышла из дома.
— Ника, — меня окликнул Стас, но я даже не обернулась, только руку вверх подняла, давая понять, что хочу остаться одной и идти за мной не нужно. Я оказалась на пирсе, тут все ещё лежала одежда Любы и Ильи, стояли его кроссовки.
Ком подступил к горлу. И слёзы снова потекли горькими ручьями. Я всегда знала, что Илья самый лучший. Вот и сейчас он… О Боже, я своими руками привела его к ней. Я запустила пальцы в волосы. Больно, как же больно. Я присела на край пирса, обхватив свои колени, и смотрела на чистую гладь воды. Она гипнотизировала, успокаивала. Но это не останавливает потока слёз. Хоть я и не сотрясалась в рыданиях, как дома на кухне, но я все равно плакала. Чувство потери приносило новую порцию боли.
Я услышала шаги, но оборачиваться не стала. Я слышала, как шебуршит одежда, значит, это Илья.
— Ника, ничего мне не расскажешь? — его вопрос подтверждает мою догадку.
— Нет, — выдавливаю из себя, на большее не способна, не выдержу…
— Ок, просто хотел сказать спасибо. За то, что помогла, — эти слова острыми стрелами вонзаются в сердце. Разве оно может ещё что-то чувствовать? Разве оно ещё способно? Но мне больно. Оборачиваюсь и смотрю на человека, что меня уничтожил. Я злюсь и ненавижу. Но даже сейчас я готова ему все простить. И идти за ним, неважно куда, просто быть рядом…
Отворачиваюсь. Мой взгляд снова направлен на водную гладь. Первые звёзды уже зажигаются на небе, отражаясь в спокойной воде. Здесь так тихо, слышны только звуки природы. Одиночество. Всепоглощающее одиночество и чувство ненужности. Я не нужна тому, кто как воздух нужен мне.
Я не знаю, сколько сижу так… Но когда чувствую холод, поднимаюсь и иду к дому. Застываю на мгновение, увидев сидящего на крыльце Илью. Его сосредоточенное лицо поднято к небу. Он упирается ладонями о ступеньку, вытянув вперёд свои длинные ноги.
Моё сердце начинает бешеную скачку. Оно рвётся в руки этого мужчины и другому принадлежать не хочет. Я как чертова извращенка, мазохистка, тупой мотылек, летящий на свет, делаю шаг к нему. Пусть меня спалит этот огонь окончательно, пусть мне будет плохо, но я хочу прикоснуться к нему, его хочу. Отбросив все сомнения, я взбираюсь к нему на колени. Он опешил от моего поступка и как-то даже не сразу отреагировал. А я, пользуясь возможностью, прижимаюсь к его телу, запускаю пальцы в волосы. Хорошо, мне сейчас так хорошо, словно я наркоман, добравшийся до дозы. Вдыхаю его аромат, тянусь к губам.
— Я хочу тебя, — шепчу, упиваясь его близостью, прижимаясь ещё крепче.
— Ника, во-первых, ты девушка моего друга… — начинает говорить Илья и, схватив меня за запястья, убирает мои руки от своей шеи. — Во-вторых… — не хочу ничего знать и перебиваю его.
— Но люблю-то я тебя! — эмоции снова заставляют плакать. Потому что он отталкивает меня снова.
Вырываю руки, снова тянусь к нему, начинаю целовать везде, куда могу дотянуться — нос, скула, лоб.
— Ника. Ты пьяная, что ли? Успокойся, — он отстраняет и встряхивает меня за плечи.
А я пьяная, им пьяная, и если это в последний раз, то хочу урвать как можно больше. Пытаюсь его обнять, но он не позволяет, опять перехватив мои запястья.
— Успокойся, прекрати — рычит он.
— Поцелуй меня, — прошу, молю и тянусь к нему губами.
Илья поднимается, сбросив меня с колен, я падаю на землю, но быстро поднимаюсь, делаю шаг к нему. Илья, выставив вперёд руку, не хочет, чтобы я к нему подходила. Но мне нечего терять, я тряпкой готова валяться у его ног. Гордость — я давно не знаю, что это такое. Только не с ним.
— У меня к тебе куча вопросов, — говорит Илья. — Но, похоже, сегодня ты не готова на них ответить.
Не готова, потому что у самой тоже куча вопросов, и не сдерживаясь, я их задаю.
— Почему? Чем я тебя не устраиваю? Нам же было хорошо той ночью…
— Какой ночью? — раздается за спиной у Ильи, он делает шаг в сторону, оборачиваясь на Стаса.
Он стоит в дверях и переводит взгляд с Ильи на меня, а потом обратно.
61
Стас
Илья узнает девчонку из универа, которую запугивал ради спора, и ныряет в воду. Через какое-то время он возвращается и задаёт вопрос Нике. Она же не отвечает, убегает. Иду за ней и нахожу на кухне. Она, согнувшись пополам, кричит, словно от дикой боли. Испугался жутко.
— Ника, милая… — хочу помочь, подхожу ближе.
— Замолчи, — она закрывает уши и зажмуривает глаза, словно ни видеть, ни слышать не хочет.
— Да что происходит? — ничего не понимаю.
— Я хочу побыть одна… Пожалуйста, Стас… Я… Объясню… Но не сейчас… — по ее глазам текут слёзы.
Бля, приехали отдохнуть. Хватаю пиво и выхожу на крыльцо. Чувствую себя лишним, обидно, блин. Ведь я никогда не позволял себе ни грубостей, ни неуважения.
Зачем мы сюда приехали? Речь шла о том, что мы отдохнем и поплаваем, а в итоге… Я сижу с пивом на крыльце в то время, как моя девушка рыдает в доме. Моя ли она девушка? Все чаще я задаю себе этот вопрос. Я искренне не понимаю, что происходит с Никой. Вот и сейчас, как объяснить ее поведение? Я словно впал в прострацию, погрузившись в размышления и ища причину. Даже не заметил, как стало темнеть.
Мои невеселые мысли прервал появившийся Илья с той девчонкой на руках. Оказалось, она спит. Помог, придержал дверь, а в комнате расстелил кровать и вышел. Ники в комнате уже не было, хотел догнать, но снова был остановлен. Хрень какая-то. Ну и пошла ты! Подкинул носком кроссовка попавшийся под ноги камешек. К черту всё! Задолбали эти качели. Разозлившись, я вернулся в дом, на кухне взял банку с пивом. Подумал, что оставил на крыльце то пиво, что унес с собой, но вставать и идти за ним не хотелось. Настроение хуже некуда. И самое противное, что я реально ни хрена не понимаю.
На кухню
