скреплены на конце серебряной заколкой с выгравированным узором в форме то ли руны, то ли иероглифа.
По левую руку от Фейзиэля сидел белокожий, беловолосый, на полголовы выше его, с такими же тонкими чертами лица, той же волоокостью, но сине-зелёных глаз, второй Арбитр, он же зав. кафедрой сотворения планет малых миров. Прямые белые волосы так же забраны в косу до пояса и скреплены серебряной заколкой. Но руноиероглиф отличался от знака Фейзиэля.
Третий Арбитр был огненно рыж. Его смуглая кожа, но гораздо светлее, чем у Фейзиэля, имела лёгкий красноватый оттенок. Волнистые волосы так же забраны в косу до пояса, а руноиероглиф отличался от собратьев. Это зав. кафедрой сотворения светил малых миров. Ростом он на полголовы ниже Фейзиэля, коренастее. Черты лица не так тонки, но сходство явное, как и с беловолосым.
- Леониэль, – обратился к беловолосому Фейзиэль, – какие новости от твоих наблюдателей?
- Никаких, брат. После того, как мы ушли, оставив семью с Кураторами добивать остатки мелких изнаночников, мои несколько студентов наблюдали за завершением битвы. Ни единому изнаночнику не удалось живым покинуть гору. В горе оказался ход в нутро. Семья посчитала необходимым спускаться вниз. Серый, прислушавшись к их мнению, принял соответствующее решение.
- А что им оставалось делать? – вклинился рыжий. – Другого хода не было. Кураторы потратили много Силы, несмотря на нашу помощь, и не смогли открыть портал на сушу.
- И где они теперь? – нахмурился Фейзиэль.
- Примерно здесь, – от взмаха руки Леониэля, в воздухе повисла карта с изображением крошечного островка, водного пространства, отделяющего его от большого куска суши, пестреющей зелёными и от жёлто-коричневого до тёмно-коричневого цвета пятнами.
От острова шла пунктирная линия через голубизну воды на сушу и далее. На линии темнели чёрные бусины.
- Они прошли до первой пещеры, – ткнул пальцем Леониэль в первую бусину. – Переночевали. Прошли вторую и остановились у третьей. Дальше идёт зона невидимости.
- Что там? - ещё пуще хмурясь, спросил Фейзиэль.
- Лабиринт Гхросссшшшсса, – пояснил рыжий.
- И, кроме как через этот лабиринт, иного пути у них нет, – констатировал Фейзиэль. – Стратиэль, а ты можешь проследить их дальнейший путь по подземью?
- Нет, Фейзиэль, – ответил рыжий. – Если бы не давила Слепая зона снаружи, то мои ребята смогли бы.
- А Слепая зона – это у нас Трилистник нагов, потомков Гхросссшшшсса, – раздумчиво проговорил Фейзиэль. – Получилась она в результате захвата зоны Изнанкой во время катастрофы.
- А Покровитель мира слаб, не выдержал противостояния, – резюмировал Леониэль.
- И Правитель, похоже, продался Изнанке, – добавил Стратиэль.
- Фейзи, а тебе отец ещё не предложил покровительство над Шаргаштаном? – поинтересовался Леониэль.
- Не только предложил, но и подсказал кандидатов в Правители, – с явным сарказмом ответил Фейзиэль.
- И почему ты противишься? – спросил Стратиэль. – Это же какие перспективы открываются!
- Вот ты, Страт, и займись, – предложил Фейзиэль.
- Я бы не отказался, но мне, вообще-то, ещё рано становиться Покровителем.
- Мы отошли от темы, – вмешался в диалог братьев Леониэль.
- Ты прав, – согласился Фейзиэль. – Надо обратиться за помощью к Гхросссшшшссу. Надеюсь, что старик ещё жив, если не погиб сразу.
- И как ты обратишься, если до него сейчас не достучаться? – с иронией спросил Леониэль. – Даже в случае, если жив.
- А если вестников пустить по подземным переходам, – выдвинул идею Стратиэль. – Какой-нибудь да доберётся.
- Тогда так и сделаем, – принял решение Фейзиэль. – Отправляем по два вестника в каждый обнаруженный ход. Один Гхросссшшшссу, второй Серому. Вестник для Серого сработает путеводителем. ֍
Предчувствия Лукерью не подвели. Когда готовы уже были двинуться в путь по проверенному до ночёвки ходу, Лукерья попросила проверить ещё раз. Результат оказался иным. Первый, второй и четвёртый шар вернулись из третьего хода, а третий не вернулся.
- Странно, – недоумевал Серый. – Вчера был свободным четвёртый ход, а сегодня, выходит, третий.
- Кто-то начал с нами игру, – предположил Дэз.
- Кто может начать с нами игру? – переспросила Би. – Разве только, что сам хозяин лабиринта. Но он, вряд ли, жив. Даже если он пережил катастрофу, всё равно смертные столько не живут.
- А кто хозяин лабиринта? – спросил Тимур.
- Гхросссшшшсс, – ответила Би.
- И кто это такой? – спросил Моррис. – Что-то я не слышал о нём.
- Это родовик нагов. Могучее и могущественное смертное существо, от которого пошла раса нагов в этом мире, – объяснил Серый. – Говорят, что он полубог. Полукровка от Создателя миров и Царицы Змеев.
- И что мы теперь будем делать? – Моррис выжидательно посмотрел на Кураторов. – Мы не можем выжидать перед ходами, когда произойдёт нечто, что нам поможет определиться с направлением.
- Нам сюда, – ткнул палочкой Егорка в третий проход. – Ну, а чё? – взъерошился в ответ на безмолвный вопрос, читающийся в глазах присутствующих. – Я так считаю.
- Раз ты так считаешь, и я, почему-то, тоже так думаю, значит идём в третий проход, – согласился с Егором Серый. – Первым иду я, за мной семья. Только ты, Моррис, иди первым, а Теймир заключающим. Би и Дэз прикрывают тылы.
Так и пошли. Проход оказался длинным, извилистым с неравномерной шириной и высотой. По ощущениям шли, пробирались, протискивались не менее полутора часа, преодолев расстояние около четырёх километров.
Впереди прямого ровного прохода замаячило светлое пятно выхода в освещённый зал, но… Но идти стало труднее. Казалось окружающая воздушная среда уплотнилась и приходилось применять усилия, чтобы продвинуться вперёд. Словно шли по воде на большой глубине, но дышалось легко. Чем ближе к выходу, тем больше усилий приходилось применять, чтобы сделать шаг.
Кураторы, казалось, а может так и есть, уплотнились ещё больше, став меньше ростом, с усилием преодолевая последние метры. У людей носом пошла кровь, истекая крупными каплями. Зрение ухудшилось до состояния плотного тумана перед глазами. Особенно трудно дались последние шаги, а потом вдруг вылетели, словно пробки из бутылки с шипучкой, повалившись на абсолютно ровный пол обширной круглой пещеры.
Кровотечение сразу прекратилось само, вернулось нормальное зрение, но сердце колотилось заполошно, всё нутро вибрировало, вызывая мелкую дрожь конечностей. Кураторы тоже чувствовали себя не лучше, медленно возвращая себя в прежнее состояние.
Осмотрелись, не поднимаясь на трясущиеся ноги. Пещера представляла
