Нам нужна лодка, а ближайшая у быколюдей.
– Это безрассудно. И смертельно опасно.
– Мне не страшна смерть. Ведь я уже мертв.
– Глупости! Ты дышишь и ходишь.
– Но мертва душа, – Эгрегий поднял руку, – послушай. Я не собираюсь оставаться здесь. Я ищу битвы, чтобы, как сказали бы умные люди, из пламени выковать новую цель! Или типа того. Не знаю.
– Я понимаю.
– Смерть мне не страшна. Встречи с ней я не ищу.
– Так может, не стоит рисковать.
– Уйдя по суше, я бы поступил, как прошлый я. Хватит бежать! К тому же, варвары наверняка уже ищут нас. Они будут преследовать нас.
– Возможно.
– Так бы поступил любой чужак. А эта земля – моя! Так же как и их, наверное, – Эгрегий задумался на мгновение. – Не знаю, как объяснить. Короче, явная опасность лучше, чем неявная. К ней мы можем подготовиться. Понимаешь?
Хенельга кивнула.
– Я не держу тебя. Не прогоняю! Но не держу. Ты можешь уйти, если так желаешь. Только я считаю, что это опасней. Уходи на восток тогда, там какие-то варварские царства. Уж лучше, чем людоеды.
– Я остаюсь.
Эгрегий вздохнул с облегчением. Он знал, что подруга его не бросит, но все же до конца не был уверен в этом.
Пройдя на запад, они не обнаружили варваров, что швартовались тут несколько дней назад. Ни судна, ни следов на гальке – ничего. Словно быколюди были призраками и испарились, как только пристали к берегу. По поверьям колонистов, быколюди на самом деле были призраками. Туманы, частые здесь осенью, становились прикрытием для набегов дикарей.
Но все же, они люди. И умирают как люди. А туман может как помочь им, так и навредить.
Спустившись ближе к берегу, путники шли под прикрытием тяжелых, словно осязаемых облаков. Видно было не больше чем на два шага вперед. Звуки искажались, ударяли по людям со всех сторон. Глухие стоны и щелчки могли принадлежать варварам, что общались между собой на диковинном языке.
Лишь к полудню бриз немного разрывал плотную вуаль. К тому времени одежду пропитывала тяжелая влага, приходилось скидывать с себя туники. И не так холодно, и легче идти.
Эгрегий опасался внезапного нападения, потому предпочитал подставить лицо холодному ветру. Мокрая шерстяная одежда сковывала бы движения. От сырости веревки самодельной пращи потеряли эластичность и растянулись. Ложе для снаряда едва удерживало камень.
– А ведь я ее освоил в Гирции, – сказал Эгрегий.
– Твои родичи не пользовались?
– Не… полагали такое оружие варварским. Копье и меч – вот достойно воина.
Хотя аборигены вынуждали все чаще применять в бою луки или дротики. Тяжеловооруженный воин защищен от метательных снарядов, но преследовать стремительных кочевников он не может. Потому доспехи колонистов облегчались, а на смену длинным копьям приходили дротики или луки.
Зато кочевники не владели осадным искусством. Бронза и сталь побеждали, когда облаченные в доспехи колонисты поднимались на стены.
Здесь же, на открытой местности необходима подвижность.
– Чем вооружены варвары? – спросила Хенельга. – Не припомнишь?
– Эти? Да кто чем. С ними ведь не торгуют, чуть ли не копья с костяными наконечниками.
Кому принадлежали те кости, угадать не сложно.
– Вряд ли их доспехи из кожи и кости будут подобны вашим, – Эгрегий улыбнулся, вспомнив броню резчиков.
– Здесь не водятся чудовища?
– Не припомню, да были какие-то большие рыбины. Кожа жесткая, ножи затачивать можно, но броню? Нет, не делали.
Вокруг предостаточно материалов, чтобы осваивать их. Пусть медь и олово импортировалось, зато с железом было проще. А на севере от Скирты, припомнил Эгрегий, добывали соль – вот главное богатство полиса.
Было, одернул себя Эгрегий.
Пробираясь сквозь туман, они достигли закрытых со всех сторон лагун. Скалы вновь доминировали в пейзаже, на западе поднимались горы. Резкий обрыв напомнил о неприветливости этой земли. Зато в лежащих внизу лагунах могли скрываться быколюди.
Поднять свои лодки так высоко наверх они бы не смогли.
Следов их присутствия будто бы и нет. Приглядевшись, Эгрегий заметил, что и птицы не гнездятся на склонах. А ведь склон похож на срез сыра, полно укрытий для гнезд.
– Похоже, тут охотятся.
На соседних склонах птицы встречались.
Эгрегий указал подруге на этот факт. Галечный пляж, тихая вода внизу. Там ведь полно живности: крабов или креветок, мелкой рыбешки. Все это должно привлекать птиц.
– Как спустимся? – спросила Хенельга.
Оглядевшись, Эгрегий нашел крутой спуск. Это была лестница, лишь выглядевшая как естественное творение природы. Люди обработали ступеньки, укрепили отверстия в стенах.
Внизу на гальке засыхали водоросли, на юг от лагуны хмурилось небо, готовясь нанести удар берегу полуострова. Волны размывали мыс, обрушивая тяжеловесные камни. Образовывались завалы из песчаника, среди камней находили укрытия морские гады.
Место было бы идеальным для жизни – обеспечивало едой колонистов и безопасными укрытиями. Если бы не было варваров, окружающих со всех сторон. И ладно бы кочевники, с ними еще можно договориться. Эгрегий помнил, что Скирта платила дань, но кочевники торговали с полисом, использовали его порт для общения с данаями. Кожа, оружие, соленая рыба и люди – эти товары всегда привлекали в Скирту торговцев.
Привлекали, да.
Появление чужаков не осталось незамеченным. Эгрегий угадал, найдя стоянку варваров. Те скрывались в лагуне, закрытой с трех сторон обрушившимися камнями. От непогоды дикарей защищал козырек мыса, выступающий в море чуть ли не на десяток футов. Козырек грозил обрушиться, но варваров не беспокоило это.
Из-за камней повалили бородатые воины. Без одежды, если не считать набедренников, и без кожи. Издалека они походили на освежеванные трупы. В руках копья, топорики и простые плетенные щиты.
– Вот и поиграем!
Эгрегия не мог смутить вид освежеванных воинов, над камнями появился их вождь в кожаном плаще. Словно он содрал со своих воинов кожу и украсил себя.
– Не верь глазам, это краска!
Хенельга моргнула, перехватила копье и встала в стороне от друга. Тот пока бил варваров камнями. Благо под ногами хватало подготовленных морем
