— Чем обязана? — В отличие от дочери, на молодого человека она не обратила никакого внимания.
— Вы, наверное, слышали о взрыве около роддома… — бодро начала Инга.
— Нет. Я не слушаю скандальную хронику, не могли бы вы перейти к сути дела?
— Да, конечно. Вам небезынтересно будет узнать, что инцидент произошел именно в той больнице, где вы когда-то родили… свою дочь.
Взгляд женщины стал настороженным и колючим.
— Мы хотели бы об этом поговорить… — девушка обвела взглядом обстановку и замялась: вряд ли человек, живущий в такой роскоши, нуждается в гонораре, — в ваших же собственных интересах.
— Поразительное нахальство! — Елена Сергеевна скривила рот. — Воспользовавшись слабоумием моей дочери, вы ворвались в квартиру и пытаетесь здесь заняться своими грязными делишками для своей паршивой газетенки! — Она распахнула дверь. — Убирайтесь вон!
— Минутку! — Инга озверела от семейки, состоящий из двух редкостных стерв. — Для женщины, которая разбрасывается своими детьми направо-налево, вы не очень-то любезны!
— И на вашем месте я была бы поосторожнее в выражениях. Ваша, как вы справедливо заметили, слабоумная дочь за долгий срок, может, и привыкла к этому, но вот…
Илья, незаметно подойдя сзади, осторожно зажал ей рот ладонью.
— Извините мою коллегу, — он постарался придать своему голосу максимум очарования, — ее контузило в Абхазии во время командировки, и иногда она срывается. Мы немедленно покинем ваш дом с самыми глубокими извинениями. — Стараясь не поворачиваться к замеревшим женщинам спиной, он выволок Ингу в коридор, по-прежнему крепко зажимая ей рот. — Нас уже нет, прощайте.
3
В лифте он осторожно убрал руку и предостерегающе поднял палец:
— Помолчи хотя бы до тех пор, пока мы не сядем в машину и очень быстро отсюда не уедем.
Девушка, трясясь от злости, совету все же вняла и всю операцию проделала, не издав и единого звука. Они выехали на Комсомольский проспект и на большой скорости понеслись в сторону Воробьевых гор. Перед Лужниками Инга свернула направо и, не снижая скорости, долетела до набережной. Заглушив двигатель, она повернула к Илье бледное, возмущенное лицо.
— Ну, может, теперь ты объяснишь, что все это значило?
— Инга, я последний болван.
— Приятно слышать. Нельзя ли отсюда поподробнее.
— Я просто полный идиот.
— Замечательно! И из-за такой ерунды ты меня выволок, как свинью?
— Мне нельзя было ехать к ним вдвоем с тобой.
— Это еще почему? Чтобы ты мог спокойно насладиться прелестями своей змеюки-сестры?
— Не говори глупости. Как только я увидел Светлану, то сразу понял, с кем имею дело, а уж когда пришла мамаша… Я не удивлюсь, если окажется, что взрывчатку она положила в машину собственными руками. Ты действительно работаешь в этом журнале?
Косички возмущенно вздрогнули.
— Да ты что! Снимать голые задницы! Я хочу кое-чего добиться…
— Будем надеяться, что она тебя не вычислит, но если, не дай бог, это произойдет, то сначала прикидывайся валенком, мол, ничего не знаю, хотела написать про взрыв, если же не получится, говори, что работала на меня, а я в Австрии, а документы в сейфе, а…
— А сейф в сундуке, а сундук на дереве. Чего ты придумываешь?
Илья положил руку ей на плечо и произнес тихим серьезным голосом:
— Инга, она как-то связана с этими убийствами, голову даю на отсечение. Ты видела, как она позеленела, когда ты ей сказала про разбросанных детей?
— Видела. Ну и что?
— А ничего. Сейчас ты отправляешься домой и постарайся некоторое время не выходить из дома, я приеду вечером, привезу тебе деньги и продуктов на две недели, будешь сидеть в кресле и жевать булки. Поняла?
— А ты?
— А вот это не твое дело — езжай домой и жди. Все понятно?
— Ты командир, ты и рули, — она со вздохом пожала плечами, но было очевидно, что его забота доставляет ей удовольствие.
4
Дождавшись, пока машина Инги скроется из виду, Илья поймал такси.
— Вы понадобитесь мне, возможно, на несколько часов.
— Да хоть на всю оставшуюся жизнь, — пожилой таксист окинул его оценивающим взглядом, — только плати каждый час, и дальше окружной я не поеду.
— Идет.
— Куда?
— На Комсомольский.
Через пятнадцать минут они заняли выжидательную позицию у знакомого подъезда.
— Кого пасешь-то? — на всякий случай поинтересовался таксист.
— В каком смысле? — не понял Илья
— Ты нерусский, что ли? С акцентом… но вроде не кавказской национальности.
— Что за национальность такая? — рассеянно спросил молодой человек, не отрывая взгляда от освещенного окна пятого этажа.
— Иностранец, что ли? — задумчиво продолжал размышлять вслух водитель. Складывалось впечатление, что каждый разговаривал сам с собой.
— Послушайте, я могу вас попросить об одолжении? Следите за входной дверью, как только появится девушка или женщина — дайте мне знать.
— Ну ты, блин, даешь, — хохотнул тот, — сам не знаешь, девушка она или нет, а мне, говорит, следи.
— Я имел в виду особу женского пола: это может быть либо девушка лет двадцати пяти, либо женщина лет сорока, все остальные не в счет.
— Понял, буду смотреть.
В течение следующего часа любознательный таксист пытался несколько раз начать беседу, но Илье было не до разговоров. Подъезжали и отъезжали машины. Вдруг молодой человек замер.
— Послушайте, — шепотом произнес он, — видите вон ту темно-синюю «Вольво»? Сможете разглядеть ее номер?
— Без проблем, глаз, как у орла. А чего шепчешься-то? Хоть оборись, они нас не услышат.
— Запишите номер и включайте двигатель, мне кажется, мы скоро поедем.
— Да ты что, обалдел, Что ли? — водитель аж подскочил на месте. — Посмотри, какие морды оттуда вышли, за ними гоняться все равно что за смертью.
Из машины действительно вышли двое дюжих молодцов. Оглядевшись по сторонам, один из них открыл заднюю дверь и помог выйти невысокому полному мужчине лет пятидесяти с небольшим.
— Смотри, они вроде как охрана у него… Ой, блин, чую, влипну я с тобой. — Таксист озабоченно почесал затылок.
— Уверяю вас, у меня нет ни малейшего желания попадаться им на глаза. Я предполагал, что нам придется проследить за женщиной, а они приехали сами.
