ближе, и наш поцелуй становится все более жарким, влажным и требовательным.
Поднимая бедра вверх, я встречаю его толчок за толчком, и трение наших тел еще больше разжигает мое желание, а я напрягаюсь в ожидании разрядки. Его губы с жаром касаются моих, и страсть пульсирует в моих венах. Наши зубы клацают, движения становятся бешеными, и я чувствую, как он напрягается внутри меня.
Он отрывает свой рот от моего и становится на колени, поднимая мои икры на свои плечи.
— Эта киска моя, слышишь?
Расплавленное вожделение заливает каждый дюйм моей кожи при этих словах, которые словно вырываются откуда-то из глубины его души. Когда он погружается в меня на невероятную глубину, мои губы раздвигаются на вдохе.
Он входит и выходит, и наша общая влажность блестит на его твердом члене.
— Скажи мне, кому принадлежит эта киска, детка. — Он говорит хрипло, выражение его лица становится все более напряженным.
Когда я шепчу:
— Она твоя, — его глаза обжигают меня жаром. Его движения становятся неконтролируемыми и приобретают дикий характер, оставляя после себя вязкий жар.
Дыхание вырывается резкими вздохами, я тянусь за оргазмом, который уже совсем рядом. Его глаза обжигают меня жаром, на шее проступают сухожилия, челюсть сжимается. Я смачиваю губы, потому что мне нужно сказать ему. Я должна.
Но когда размыкаю рот, слова «Я люблю тебя» застревают в горле, забивая его. Страх и сожаление сковывают его железными оковами.
— Оливия. — Его голос, хриплый от желания, наполняет мое имя множеством эмоций. А большой палец перемещается к моему клитору, пока он входит в меня глубокими, уверенными ударами.
Решимость проступает в его чертах, мышцы живота вздрагивают от каждого толчка, и он смотрит через прикрытые веки, как я распадаюсь на части под ним. Дрожь сотрясает мое тело, и я покрываю его своей влагой, мои внутренние мышцы сжимают его твердую плоть.
Он издает гортанное «Черт» и проводит ладонями по моим бедрам. Еще сильнее качая бедрами, он напрягает мышцы, замыкая все нервные окончания в моем теле. Он подается вперед, вбивая в меня свой твердый член, на его шее гордо выступают вены. Его бедра подергиваются в мощных спазмах, а тело напрягается, пульсируя внутри меня.
Отпуская мои ноги, чтобы я снова упала на матрас, он наклоняется вперед и зарывается лицом в мою шею. Эмоции бушуют в моей груди, и я обхватываю его руками, крепко прижимая к себе. Принимаю его вес, прижимаясь к нему, и делаю рваный вдох. Когда глаза закрываются, я позволяю себе представить, каково это — быть с ним. Чтобы Нико был в моей жизни постоянно.
Любить его.
Быть любимой им.
Обнимать его до конца своих дней.
Сердце разрывается от боли, но я заставляю себя удовлетвориться тем, что хотя бы на короткое время он был у меня. Мне удалось почувствовать, каково это, когда кто-то дорожит мной. Когда кто-то тратит время на то, чтобы понять меня.
За это короткое время, проведенное с Нико, я отправилась в путешествие, не похожее ни на какое другое. Он позволил мне оставить свое прошлое позади. Дал мне такие силы, которые, я уверена, ему никогда не осознать. Он показал мне любовь — уникальную и особенную, которой я всегда буду дорожить.
Любовь не подчиняется правилам. Она не подчиняется логике. Временами она может быть непокорной и непредсказуемой. Можно влюбиться в человека, который во всех отношениях является твоей полной противоположностью, но при этом вы сольетесь воедино, словно были созданы друг для друга.
Это может означать влюбиться в преступника.
Пятьдесят восьмая глава
Нико
Воскресный вечер
— Все готово, босс. — Глаза Рэйфа встречаются с моими, когда мы стоим в одном из больших гаражных отсеков, и я киваю.
Я поворачиваю голову из стороны в сторону, чтобы убедиться, что наушник на месте. Говорю остальным мужчинам, чтобы они дали Оливии небольшую передышку, когда мы уедем отсюда. Хотя я не хочу этого признавать, но мое нутро подсказывает, что в конце концов я пожалею об этом решении.
Но это единственный способ узнать правду.
— Ты уверен, что готов идти?
Я снова киваю.
— Да.
Рэйф бросает обеспокоенный взгляд. Мои слова звучат совсем не убедительно, но он знает меня достаточно хорошо, чтобы не оспаривать это. Это моя рутина. Я настраиваюсь на игру и делаю все по-своему. Не всегда по правилам и не всегда традиционно, но это меня еще ни разу не подводило.
Маркус и Тино встают.
— Все готово.
Я наклоняю подбородок, жестом указывая на машины.
— Пора ехать.
Мы запрыгиваем в бронированную машину с Рэйфом за рулем, поскольку он лучший в экстремальном вождении. Сначала мы встречаемся в университетском городке, а затем направляемся туда, где Боман и Хэррод следят за происходящим в новом крыле.
Поездка позволяет мне погрузиться в свои мысли, пока мы сидим в уютной тишине, наблюдая за пролетающими мимо пейзажами.
Припарковавшись, мы идем к крылу гуманитарных наук, проходя мимо заграждений с надписью «Do Not Enter: Under Construction». Проведя карточкой по считывающему устройству, мы проходим внутрь и направляемся в большой лекционный зал.
Мы получили информацию о том, что Сантилья выходит из укрытия. Сегодня она придет за мной, и я, черт возьми, не могу дождаться.
Я увижу, как она, наконец, возьмет на себя вину за все то сомнительное дерьмо, которое вытворяла на протяжении многих лет.
Настало время наказать ее. Она должна страдать.
И быть низвергнутой со своего пьедестала раз и навсегда.
Пятьдесят девятая глава
Оливия
— Никто и пальцем не тронет мою женщину и не проявит к ней ни малейшего неуважения. У нее здесь полная свобода действий, потому что она моя. Понятно? И пусть никто не беспокоит меня по пустякам, пока я занимаюсь делами сегодня вечером.
В ответ на команды Нико, отданные небольшой команде людей, которых он оставил в доме, раздался одобрительный гул, а Тино, Маркус и Голиаф сели в машину и отправились в университет.
Я не могу не задаться вопросом, означает ли его внезапное ослабление защиты, что он начинает доверять мне… или же он просто готовит ловушку для меня.
Но этого не может быть. Я нужна ему, чтобы выманить Сантилья. Зловещее предчувствие овладевает мной, когда я выхожу из дома, а люди, стоящие на страже, не обращают на меня никакого внимания.
Каждое переключение передач Порше, который я забрала из гаража Нико, и каждая миля, приближающая меня к кампусу, служат предупреждением о том, какой вред принесут мои действия. Отбрасывая эмоции
