Ты совершил ужасную, гребаную ошибку, попытавшись убить мою жену, Макар, и этот грех карается смертью.
Я стреляю ему между глаз, эхо выстрела наполняет воздух, когда он с глухим стуком падает на землю.
Ах. Черт.
Я пообещал Саше, что позволю ей решать его судьбу, но я пошел напролом и потерял контроль. Снова.
Мое лицо слишком напряжено, я удивлен, что сухожилия не лопаются.
Виктор наблюдает за происходящим, а затем сосредотачивается на мне.
— Что теперь?
— Теперь я накажу другого ублюдка, который думал, что может убить мою жену.
Никто не сможет причинить вред Саше и остаться в живых.
Даже мой гребаный брат.
* * *
Когда мы возвращаемся, я нахожу свою семью — или то, что считал своей семьей, — за ужином.
Константин смеется над чем-то, что сказала Карина, пока Саша и Кристина передают тарелки друг другу.
Это настроение было преобладающим с тех пор, как ушла Юля. Константин ни разу не навестил ее и предпочел остаться здесь со своей женой и остальными членами семьи.
Или, скорее, он хотел не спускать глаз с приза — он же моя позиция.
В тот момент, когда я вхожу в столовую в сопровождении Виктора и нескольких других моих людей, их внимание переключается на меня.
— Кирилл, — говорит Константин, все еще улыбаясь. — Ты бы слышал, какую чушь несет Кара.
— Желание иметь дюжину племянников и племянниц — это не чушь. Вы с Кристиной можете взять половину, а Кирилл и Саша — другую.
Саша смотрит на меня, румянец покрывает ее щеки, но в тот момент, когда она видит мое лицо, ее движения замирают.
Если в мире и есть кто-то, кто может понять, когда со мной что-то не так, так это именно эта женщина.
Мне не нужно ничего говорить, она уже почувствовала черную ауру, которая окружала меня с тех пор, как я услышал признание Макара.
— Тогда как насчет тебя, Кара? — Константин хмурит брови. — Ты не планируешь завести детей?
— Не-а. Я всего лишь хочу быть классной тетей, — Моя сестра пристально смотрит на меня. — Тебе лучше поторопиться и поклоняться Саше, чтобы она согласилась иметь от тебя детей.
Саша заставляет себя улыбнуться, но ее внимание немедленно возвращается ко мне, когда она одними губами спрашивает:
— Что случилось?
— Присоединяйся к нам, Кирилл, — говорит Кристина. — Виктор и остальные тоже, если хотите.
Карина усмехается.
— Да, присоединяйтесь к нам!
Я подаю Виктору сигнал.
— Возьми его.
За обеденным столом воцаряется тишина, когда двое моих людей направляются к Константину. Его глаза расширяются, когда он осознает реальность ситуации.
У него хватает наглости смотреть на меня предательским взглядом, как будто это я вонзаю ему нож в спину, а не наоборот.
— Кирилл...? — спрашивает он сдавленным голосом.
Карина вцепляется в его руку и смотрит на меня, крича:
— Что ты делаешь? Скажи им, чтобы они отпустили его.
Саша вскакивает со стула, но ее тон мягок, когда она спрашивает:
— Что случилось?
— Он пытался убить тебя и претендует на мое место, среди прочих вещей, которые я расследую.
Константин борется с моими людьми.
— О чем, черт возьми, ты говоришь? Я никогда этого не делал!
— Я и не ожидал, что ты сразу признаешься, но мы дойдем до этого момента. Отведите его в подвал.
— Нет, пожалуйста, — голос и тело Кристины дрожат, когда она поднимается на ноги.
Она наблюдала за всем шоу с бледным лицом и выпученными глазами, как будто не могла поверить в такой поворот событий.
— Всему этому должно быть объяснение, — говорит Саша, ее внимание сосредоточено на Кристине и Карине, которые безуспешно пытаются вцепиться в охранников.
— Я уже знаю обо всем, вот почему буду наказывать его.
— Кирилл, пожалуйста... — глаза Кристины наполняются слезами. — Он твой брат.
— Именно потому, что он мой брат, у меня нет никакой гребаной терпимости к его предательству. Виктор, отведи его в подвал. Сейчас же.
Он и другие охранники подчиняются. Константина утаскивают несмотря на то, что он дерется, ругается и просит меня объясниться.
Карина начинает пинать, кричать и бить меня в одном из своих чрезвычайно драматичных эпизодов, но у меня нет времени на ее глупости, поэтому я отталкиваю ее.
Самая решительная из всех — Кристина. Чем больше она видит, как ее мужа похищают во время драки, тем бледнее она становится. Слезы текут по ее щекам, но когда она пытается пойти за ним, то теряет равновесие.
Саша ловит ее и усаживает обратно, затем дает ей стакан воды.
Константин становится от этого еще безумнее, и ему почти удается вырваться из мужских лап, но у него нет шансов, когда Виктор берет верх.
Как только он скрывается из виду, я поднимаюсь наверх, не сказав больше ни слова.
Я предпочитаю не слышать криков и воплей Карины, хрупких просьб Кристины или даже Саши, зовущей меня по имени.
Предатель заплатит, что бы ни говорили эти женщины.
Я иду в свой кабинет, открываю сейф и достаю старую русскую копию «Преступления и наказания» Федора Достоевского.
Хотя я не нашел ничего странного, когда впервые заглянул в нее, все равно хранил ее в сейфе. Может быть, потому что уже знал, что Роман не из тех, кто делает что-то просто так. Он бы не стал просто класть книгу в сейф, даже если бы она была его любимой.
Дверь в мой кабинет распахивается, когда я кладу книгу на стол. Врывается Саша, выглядящая свирепой, как воин, хотя на ней свободное темно-синее платье. Я думаю, что сейчас это ее стиль, даже несмотря на то, что он ошеломляюще нелестен.
Она останавливается перед моим столом, ее глаза пылают огнем.
— Что ты делаешь, Кирилл?
— Я же тебе говорил. Наказываю предателя.
— Я не верю ничему, в чем ты его обвиняешь. У тебя нет никаких доказательств.
— У Макара есть. Он мне все рассказал.
— Ты... встречался с Макаром?
— И убил его, но не раньше, чем он раскрыл личность того, кто подтолкнул его к подготовке твоего убийства.
Она несколько раз качает головой, как будто не слышит меня.
— Я отказываюсь верить в то, что Константин когда-либо сделал бы это.
— Тогда ты такая же наивная, какой он хотел тебя видеть.
— Это еще не все. Ты, должно быть, тоже чувствуешь нечто другое.
