может простить ее, то и я смогу
Я бросаю одеяло на пассажирское сиденье и ставлю два стакана горячего шоколада в подстаканники. В последнее время она проводит больше времени дома, навещая свою маму по выходным. Я надеюсь, они больше не чувствуют себя так, словно находятся в другой галактике.
Именно ее мама открывает дверь, когда я стучу. Ее глаза загораются, она одета в фиолетовую пижаму и пушистые тапочки.
— Кэсси!
В дверях появляется Кэсс в пижаме и тапочках в тон, волосы собраны в пучок, на лице нет косметики. Она такая чертовски очаровательная, я бы подхватил ее на руки, если бы они уже не были полны.
Ее улыбка исчезает.
— О нет.
У меня сводит живот. Она не рада меня видеть. Она не хочет, чтобы я был здесь.
— Извини, я могу уйти…
— Нет! — Она тянется, хватает меня за руку, чтобы остановить, стакан с горячим шоколадом опасно покачивается. — Не уходи. Я просто… Если бы я знала, что ты придешь, я бы так не выглядела.
— Почему? Ты выглядишь мило. — Мои щеки вспыхивают, когда я вспоминаю, что ее мама стоит прямо там.
Однако, кажется, ей все равно. Она все еще сияет.
— Вы двое продолжайте. Я собираюсь пойти доесть мороженое.
Кэсс следует за мной сзади, где у нас будет немного уединения. Я расстилаю одеяло на траве, над нами ночное небо, полное звезд, и полная луна, и протягиваю ей стакан.
— Я принес горячий шоколад.
Она улыбается и садится рядом со мной на одеяло. Она такая чертовски очаровательная. Я не хочу прожить еще один день, не заставив ее улыбнуться.
— Это действительно мило. — Она делает глоток, прежде чем поставить стакан на траву. — Я действительно скучала по тебе.
Я хватаю ее за руку.
— Я тоже скучал по тебе. Чертовски сильно.
Ее улыбка исчезает.
— Я так сожалею обо всем.
Я наклоняюсь вперед, сжимая ее руку.
— Я просто хочу понять почему.
Кэсс медленно кивает, как будто знала, что этот разговор состоится. Она сглатывает и делает глубокий вдох.
— Когда я услышала, что Хантер погиб в результате наезда, что кто-то бросил его там и это сошло ему с рук, что-то в моем мозгу просто… щелкнуло. Я не могла думать ни о чем другом, не могла сосредоточиться, не могла чувствовать ничего, кроме этого необузданного… гнева. Как будто я просто хотела убить того, кто причинил ему боль. Заставить их заплатить. Я думала, что так я, наконец, добьюсь завершения. Как я, наконец, перестану зацикливаться на том, что с ним случилось, и обрету немного покоя. Потом я узнала, что это была Ноэль, и… Я знала, что не смогу сделать это сама. Поэтому я наняла Бо, чтобы… — Она не может закончить предложение. Больше не может смириться с тем, что она пыталась сделать со своей лучшей подругой. — Сначала я была рада, что сделала это. Затем чувство вины начало подкрадываться. С каждым днем все больше и больше. Сначала это были обрывки, потом это начало накатывать волнами, захлестывая меня, пока я не утонула в этом. Но к тому времени я думала, что было слишком поздно. Я думала, Бо уже убил ее, и я ничего не могла поделать. Как только я заподозрила, что он этого не делал, как только я подумала, что, возможно, еще есть надежда, я поняла, что должна спасти ее. Попытаться исправить ту ужасную вещь, которую я сделала.
Я позволил ее словам осесть, единственными звуками были цикады и шорох автомобильных шин, проезжающих мимо.
Ее взгляд опускается на свои ноги, скрещенные перед ней.
— Я пойму, если ты больше не захочешь иметь со мной ничего общего.
Я провожу большим пальцем по ее щеке, прежде чем запустить руку в ее волосы.
— Ты — все, чего я хочу, Кэсс.
Ее взгляд, мерцая, поднимается к моему.
— Ты прощаешь меня?
— Мне никогда не нужно было прощать тебя. Только пойми. — "Мне никогда не нужно было прощать тебя."
Легкая улыбка появляется на ее губах сквозь слезы, и она целует меня. Ее губы такие же мягкие и чудесные, какими я их помню.
— Я хочу узнать тебя всю. — Я беру ее лицо в обе ладони, нежное, красивое и мое. — Даже самые темные части. Даже те части, которых ты стыдишься. Я хочу тебя всю.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
НОЭЛЬ
Я сдалась полиции за наезд и побег. Майкл наконец вышел из тюрьмы, и после спокойного слушания судья приговорил меня к пяти годам условно. Пять лет общественных работ и регулярный мониторинг.
Слишком легкое наказание за то, что я сделала, особенно учитывая тюремный срок, который был вынесен Майклу. Я сказала своим родителям не вмешиваться, но я уверена, что моя мать приложила к этому руку, ради ее же блага. Ей невыносима мысль о том, что все узнают, что она мать заключенной.
Они недовольны, когда я говорю им, что меняю специальность на художественную, даже когда я настаиваю, что им не нужно за это платить. Что ж, папа рад за меня, а мама — нет.
— Мы просто рады, что ты дома и у тебя будущее впереди, — говорит папа, заключая меня в объятия, прежде чем отстегнуть поводок Энджел, возвращающейся домой со мной на выходные, пока мы не вернемся в женское общество. Она гораздо счастливее там, где все девочки вокруг души в ней не чают. Вот почему мои родители отправили ее с моими друзьями, а не потому, что они пытались избавиться от всех следов моего присутствия.
Мать прикусывает язык и выдавливает:
— Мы рады, что ты в безопасности.
Они больше не имеют права голоса в моей жизни и будущем. Это моя жизнь, а не их. Я живу так, как хочу.
Мои родители познакомились с Бо в больнице в тот день, когда Кэсси ударила его ножом. Не совсем такое знакомство я себе представляла, но все прошло лучше, чем я ожидала. Моя мать была вежлива, даже когда ее рот скривился при виде татуировок, покрывающих его руки.
Он совсем не похож на парня, которого она хотела для меня. Может быть, это часть того, что делает его таким идеальным.
КЭССИ
После финала Тео выкрикивает мое имя и подбегает ко мне, головы поворачиваются, чтобы я следовала за ним. Это похоже на момент, о котором я мечтала наяву. Тео Сент-Джеймс бежит ко мне с широкой ухмылкой на лице, все знают, что
