димп вкусил всю прелесть элитарных маневров.
Он трепыхался в захватах кибер-медика, чтобы грузом прибыть на корабль-госпиталь, дождаться ликующих известий о сдаче кронов и, с подачи заботливых врачей, на три дня окунуться в забытье. Вырубили пациента на совесть.
Три дня.
Самоанализ не выявил значительных дефектов в организме. Пациент готов открыть глаза… Усилием воли димп разорвал путы анестезирующих средств. Он помнил кровать, белый снег… Нет, ни снег; белым дышали стены палаты мобильного госпиталя. Интерьер чистейших тонов — откидная койка и куб диагноста с лентой физиосканера, протянувшейся над кроватью… Из тумана забытья проступил образ Атрата.
Хольгон сидел у кровати и неторопливо барабанил пальцами по колену. Досадливо изучал стерильность отсека… Рядом высилась стойка переносного монитора даль-связи.
— Давай, просыпайся. — Атрат посмотрел на часы. — Мое время дорого.
— Не виноват… Медицина… — Язык повиновался неохотно. — Чем обязан?
— Гранатов рвет и мечет. Я Мара знаю, случилось что-то серьезное.
— А меня вообще с орбиты скинули…
— Я уговорил медперсонал прервать программу лечения. — УКОБовец придвинул к ложу передатчик и встал. — Не прощаюсь. Когда закончишь с Маром, нас ждет серьезная беседа. — Многозначительное заявление. — Подожду в коридоре.
Он отступил к двери и неожиданно усмехнулся:
— Победителей не судят. Знаешь, не люблю повторяться… Прям дежавю. Сэм зла, очень зла.
— Не моя забота, — поморщился Николай.
Его забота сесть на кровати, проводить взглядом безопасника, скрывшегося за дверью, и активировать монитор. Приватный характер намечавшегося разговора настораживал… Лицо Гранатова, возникшее на экране, усугубило ситуацию — наполнило палату звенящей тишиной.
Затылок димпа кольнула тревога: Мар не походил на победителя. Бледное осунувшееся лицо, резче проступившие морщины, расфокусированный взгляд. Мужчина точно искал что-то… или кого-то. И не находил. В нем чувствовался возраст, ранее скрытый под ледяным самообладанием и профессиональной выправкой. Николай решился нарушить затянувшееся молчание:
— Что случилось?
Гранатов бегло взглянул на димпа. Глубоко вздохнул и точно бросился в бездну:
— Эдэя погибла.
Стоп кадр.
Воздух застыл, придав комнате арктически-холодные нотки. Блеснул льдом и растворился в горячем наплыве пламени. Подобная реакция удивила Николая; он испытал то, что давно умерло в нем. Но для трагедии рановато.
— Когда?
— Два дня назад.
— Вот же..! — не сдержался димп. Если Эдэя не возродилась, то мир, почитай, осыпался жухлыми листьями. Она могла задержаться, как он в бытность криком на другой стороне… Необходимо собраться, важны только факты.
— Она… — начал Гранатов. — Осталась дома. Сережа с Танюшкой уехали к родне, а когда вернулись… Сергей зашел первым… Она умерла у него на руках, исчезла в белом облаке. Когда патруль КОМСКа прибыл на место, не осталось и следа… Только разгромленная квартира, фиолетовые подтеки на стенах и… — УКОБовец замялся, поморщился. — Следы когтей. Повсюду.
— Фиолетовые следы, — вернулся Николай к факту. — Идентифицировали источник?
— Похоже на кровь, но состав… Аналитики в тупике.
— Мне необходимо лично увидеть квартиру. Она на консервации?
— Да. — У Гранатова прибавилось уверенности. — Договорюсь, санитарный бот доставит тебя на Землю. Сутки полета.
— Долго. — Николай прокрутил в уме варианты действий. Он ничего не терял. Приобретал? Опять нет. Значит и медлить незачем. — Где вы находитесь?
— В УКОБе.
— Выбирайтесь на улицу. Идите к ближайшему флаинг-сектору, берите флайт и ждите.
— Сколько ждать? — Мар не понимал.
— Сколько потребуется. Но потом вам придется успокаивать персонал госпиталя. И, походу, Атрата.
Конец связи. Николай оценил собственный вид. В больничную обстановку наряд вписывался, но для города… Силовики трепетно относятся к гражданам, одетым в госпитальную робу. Решение обозначилось вещевым боксом.
Димп распахнул дверцу бельевого шкафчика, присмотрелся и вздрогнул при виде памятного набора. Точно издевка Средоточия… Неведомыми путями в боксе нашлись белая футболка, темные, стертые на коленях джинсы и черные полуботинки — для перемещений по госпитальной территории набор странноват. По телу скользнули морозные иглы — интуиция возопила и сдалась под натиском воли. Николай переоделся и оценил запас энергии…
Остаточный заряд в 74 единицы позволил коротким броском изменить текущую спектральную картину. Превратить царство стерильной белизны в пейзаж городского утра с легкими невнятными запахами и хрустом песчаной дорожки.
Николай побелевшими пальцами ухватился за смолистую кору дерева. Привалился к стволу плечом. Трехдневный сон лишил части мастерства. Но в целом, бросок закончился удачно: сквозь барьер деревьев, оплетенных кустарником, просматривалось здание УКОБа, площадь и бетонные тротуары, один из которых, убегая с открытого пространства, нырял в парковые тени, что стылым рисунком присутствовали в трех метрах от димпа.
Успел ли Мар покинуть Управление? Николай преодолел растительную завесу, ступил на бетонку и замер… Что-то не так. Совсем не так. Кожу стянули мураши. На первый взгляд — ничего аномального вокруг. А затем… Тишина, не свойственная крупному городу. Стылость воздуха и звуков — ни трелей пичуг, ни шелеста листьев, ни голосов. И небо — бледно-выцветшее, точно застиранная простыня.
Небесный купол осязаемым напряжением накрыл городские пейзажи. Помимо воли Николай сорвался с места. Преодолел парк, выскочил к аккуратным рядам синих капсул и налетел на широкую спину Гранатова. Мужчина вздрогнул, мгновенно развернулся, замыкаясь в позицию глухой защиты. Еще секунда и напал бы, не отступи димп в сторону.
— Тоже рад видеть. — Николай постарался избавиться от адреналина. — Какого хрена у вас происходит?
— Ты… как здесь? — Мар расщедрился на изумление и… опомнился. — Вопрос риторический, Странник. — Он пугающе неуклюже скользнул во флайт. — Не будем терять времени.
Они не потеряли ни мгновения. Через десять минут редкий флаинг-поток вынес их к площади Согласия — к жилому сектору, упрятанному в парковой зелени, обрамлявшей Палату Верховного Совета. Элитарное место — не для каждого.
— За мной. — Гранатов тремя стремительными шагами достиг подъездной арки, задрапированной цветущим плющом, и окунулся в полумрак лестничной клетки.
В молчании поднялись на третий уровень — к ничем непримечательной двери. Совсем недавно за ней обитала Эдэя… С кем-то другим. «Не время». — Николай подобрался. Из-за дверной панели веяло неприятностями, и ощущение усиливалось по мере открытия створки. Рука Гранатова так и замерла у кодового пульта: перед ним возник сын, чуть правее — девочка лет тринадцати. Татьяна.
Дочь Эдэи Совершенной. С последней встречи она значительно подросла. Эдэя вновь форсировала воспитание ребенка, что объяснимо: чем старше Татьяна, тем труднее ее использовать против димповской семьи. Но при стольких угрозах возникает вопрос — зачем Белая Леди ее родила? Девочка похожа на мать…
— Привет отец. — Сергей отступил в прихожую. Хмуро покосился на Охотника.
— На вежливости не настаиваю. Сам грешен. — Раздвинув честную компанию, димп переместился в коридор. Гранатов пожал плечами. Лишь бы не мешал.
Только что искать? Николай добросовестно осмотрел комнату, где предположительно скончалась родственница. Оцепленная дезактивированным защитным периметром гостевая зала, походила на бункер, разбитый артобстрелом.
