мотивы, но без него мы бы не справились, это факт. Вот.
Йозас выглядел ошеломлённым. Даже приподнял руки, словно боялся, что я начну забрасывать его именами других охотников-победителей.
– Очень благородно с вашей стороны, – вкрадчиво произнёс он. – О, я правда так считаю. Александр Васильевич тоже умел отдать должное поверженному врагу. Нет-нет, я это образно. И я бы с радостью вас поддержал, но, поймите, в завещании Александра Васильевича прописаны строгие правила. Победителями считаются те, кто решит все загадки и лично поднимется в Гнездо стервятника. Лично! Глеб Александрович и Татьяна Николаевна последнюю загадку не осилили. И в Гнездо не поднялись. Так что победителей четверо. Но в дальнейшем, став одним из совладельцев дома, вы, разумеется, будете вольны распоряжаться своей долей по собственному усмотрению, хотя не скрою, что тут есть кое-какие нюансы.
– Нюансы?
– О да.
Йозас пообещал детально проговорить их со временем, однако, поддавшись соблазну, с ходу перечислил наиболее важные. Сказал, что в Объединённом болгарском банке открыт счёт, который позволит нам ещё десять лет не думать о расходах на ремонт, зарплаты домработниц, садовников и прочих людей, чья помощь нужна для ухода за Гнездом. И мы сможем забыть о налогах, издержках при оформлении собственности и вида на жительство. Но закрыть счёт и вывести деньги для свободного использования нам не удастся. Если же мы продадим дом, деньги перейдут в распоряжение одной из отмеченных Смирновым благотворительных организаций. Остаток на счёте по истечении десяти лет также уйдёт на благотворительность.
Честно говоря, все эти налоги и садовники, да и сама велеречивость Йозаса меня притомили. Он продолжал говорить, не умолкал ни на секундочку, а я почти не слушала. Изредка выхватывала отдельные замечания и рассеянно наблюдала, как легко порхают холёные руки Йозаса. Украдкой поглядывала на свои грязные и словно обкусанные ногти. Отстранённо думала о том, что сбылась моя давняя мечта. Я самым неожиданным образом выяснила, кем был родной дедушка. Вот только особой радости не испытала. Предпочла бы выяснить, что он живёт в украинском селе и ухаживает за плодовыми деревьями. Ну или разводит пчёл. Или работает краснодеревщиком. И тут не возникло бы вопросов. Родство со Смирновым, напротив, вызвало множество вопросов, а задать их было некому. Я могла лишь навестить могилу Смирнова в Кракове. И ведь, получается, о личности и смерти дедушки я узнала задолго до того, как узнала, что он мой дедушка. Добавить сюда родство с Глебом, и голова пойдёт кругом.
Я запуталась в чувствах. Надеялась, что всё станет проще, когда наши приключения закончатся. Не стало. И так мне сделалось паршиво, такая меня взяла тоска, что я заелозила на скамье, начала заламывать руки, но у ворот Гнезда просигналила машина, и я встрепенулась.
Приехала Вихра!
Я бросила на Гаммера умоляющий взгляд. Он не сразу понял, чего я хочу, а когда понял, не обрадовался, но с обречённым видом кивнул. На радостях я поцеловала Гаммера в его грязную щёку, схватила Настю за руку, и мы вдвоём кинулись прочь из мансарды. Гаммер остался слушать юридические речи Йозаса, а мы с Настей поторопились к Вихре. Спустились бы к ней пошустрее, если бы Настя не теряла на лестнице банные тапочки и не путалась в полах длинного халата.
Мне многое предстояло осмыслить, но первым делом я собиралась раздобыть зарядник. Добраться до ближайшей розетки. Подождать, пока смартфон хоть чуточку оживёт. И позвонить папе. Разбудить его, если он ещё спит. И рассказать ему всё-всё-всё. От того дня, когда я получила открытку «я таджика». Выговориться и следом расспросить папу о карточке с полуразрушенным Гнездом стервятника, о поездке в Болгарию, после которой бабушка Нина развелась со Смирновым. О том, почему они вообще развелись и почему папа столько лет скрывал от меня правду.
Глава шестнадцатая
Прощальный подарок Смирнова
Мама скинула мне фотографии двух новеньких открыток. Они пришли в Калининград, пока я брела по Приюту контрабандиста, и обе оказались чудесными. На лицевой стороне первой красовалась репродукция Уинслоу Хомера с безмятежным полем, стоящей посреди поля девочкой в беленьком капоре и лежащим мальчиком в соломенной шляпе. Я полезла в «Гугл» за названием картины. Свою репродукцию не нашла, но увидела, что у Хомера подобных работ много. Он частенько изображал вот такие одинокие, забытые миром парочки, а ещё писал морские пейзажи. Хомер мне понравился. Я засиделась, листая его работы. Добралась и до своей репродукции, однако ничего особенного не узнала – просто прочитала, что она называется «Мальчик и девочка на склоне холма» и хранится в бостонском Музее изящных искусств.
На оборотной стороне двадцатишестилетняя бухгалтер Кэтрин из юго-восточного американского городка написала: «Сегодня на завтрак у меня был йогурт с мюсли. В эти дни я постоянно размышляю о том, что значит „достаточно“. Например, сколько стран мне нужно посещать в год для счастья и сколько такое счастье будет стоить? Думаю, на чём могу сэкономить и удастся ли потом оправдать эту экономию».
Я отправила Кэтрин коротенький хуррей – не удержалась и похвасталась, что путешествую по Болгарии, хотя моё путешествие, по сути, подошло к концу, – а хуррей Наташе, продавщице из бельгийского Гента, накатала большой. Наташа прислала забавную карточку с карикатурой Герхарда Хадерера, изобразившего очень хмурых людей. Они за четыре евро покупают подковообразную скобку, состоящую из концевых крючков и центральной дуги: крючками подцепляют уголки губ, дугу заводят на макушку и остаются хмурыми, но дальше идут с натянутой – вот буквально! – улыбкой. Рисунок получился смешной и вместе с тем страшный, а на оборотной стороне Наташа вывела: «Люди часто осуждают меня, когда видят, что я несчастлива. Они хотят, чтобы я изменилась и улыбалась. А мне кажется, что нам не следует притворяться и скрывать свои чувства, даже если ты стоишь за прилавком магазина. Мне становится только грустнее от мысли, что грусть у нас под запретом».
Я ответила Наташе, что и сама не люблю притворные улыбки, но иногда прячусь за ними, ведь обычно я жизнерадостная, и стоит мне приуныть, как вокруг все спрашивают: «Что случилось? У тебя всё хорошо?» – а у меня ничего не случилось! Мне просто хочется побыть одной! Проще уж улыбнуться, чтобы никто не приставал с вопросами и не пытался всеми подручными средствами срочно – вот немедленно! – излечить меня от хандры, будто она страшнее самого страшного недуга. Я ещё многое настрочила в хуррее и чуточку взгрустнула, но вообще за три дня, проведённые в Гнезде стервятника, выспалась, наболталась в «Вотсапе» с Калининградом, отправила парочку открыток с египетским стервятником, отпечатанных природоохранным центром «Восточные Родопы», и почувствовала себя замечательно.
Мы с Настей и Гаммером познакомились со сторожем Драганом, которого Настя изначально записала в потомки местных контрабандистов. Может, он и был их потомком, но, несмотря на внешнюю суровость, оказался вполне добродушным и не слишком переживал, когда мы лезли во все хозяйственные пристройки и заглядывали в каждый уголок двора. Правда, разговорить Драгана не удалось, а вот его сын Петар, работавший вторым сторожем и через сутки сменявший отца, охотно с нами поболтал.
Петар сводил нас к каменному корыту действующего источника за оградой Гнезда, показал, в какой пристройке прежде выпекали хлеб, а в какой ютилась прислуга. Рассказал о наличниках Гнезда, о деревянных ромбах с вырезанным в них лучистым солнцем и даже объяснил, почему крыша над мансардой третьего этажа изгибается в виде коромысла, но «Гугл-переводчик» едва справлялся с его речью, и мы, к сожалению, поняли далеко не всё.
Гнездо навещали три домработницы: жена Драгана и его взрослые дочери. Они жили в Бориславцах, и мы с ними познакомились в первый же день. Потом Йозас привёл электрика, кровельщика, сантехника, и они тоже были родственниками Драгана, жившими в посёлках по обе стороны Арды, только я запуталась, кто из них зять, а кто двоюродный племянник.
За Гнездом ухаживала чуть ли не вся семья Драгана. Так уж повелось с тех пор, как домом завладел Смирнов. Драган был предан ему и не меньше Йозаса порадовался, что новыми владельцами Гнезда стали родная внучка Смирнова и её верные друзья.
