носа, когда блефуешь. Как будто откручиваешь его…
Она смотрит на меня с отвращением.
– Так делает блохастая собака перед тем, как вцепиться в плоть. Прекрати этот бред!
– А то что?
– Аррр! Хорошо, хорошо, я сказала, что ей лучше приехать, иначе я выложу все папе и маме Волински. Абсолютно все!
О! Черт возьми!
– Это было после того, как вы перемыли мне косточки?
– Как ты… Ты шпионил за нами! – обижается она, похлопывая меня по груди. – Ты злишься на меня? – добавляет она тихим голосом.
– Сначала злился. Но это было до того, как ты рассказала обо мне так много замечательных вещей.
– Хорошо, что Амелия не знает, когда я вру!
– К счастью, я знаю, когда ты говоришь правду.
Какое-то время она пристально смотрит на меня, без своего обычного озорного вида. Мне большего и не нужно, чтобы сделать шаг вперед и обнять ее.
– Донован, что ты делаешь? – слышу я, когда она прижимается к моему торсу.
– Пытаюсь задушить тебя за то, что позволила моей сестре испортить мою тарелку лазаньи.
Чувствую, как она смеется, и сжимаю ее еще крепче. Она кладет руки мне на спину и расслабляется. Этот момент стоит всех поцелуев, которые я хочу ей подарить.
– Ну что, долго это еще продлится? – кричит вдруг моя сестра из машины.
– Ты уверена, что взять ее с собой – хорошая мысль?
– Я подумала, что встреча с твоими друзьями может заставить ее изменить мнение о тебе.
– Ты действительно считаешь, например, Льюиса подходящим человеком?
– Да, произнося это вслух, я уже не так уверена в своей идее. Давай положимся на Адама и его легендарное обаяние.
Не отпуская ее, откидываю голову назад.
– Ты считаешь его очаровательным?
– Да.
– Более очаровательным, чем я?
– Может ли эта дискуссия привести к наглядному сравнению твоего Бандидо с его?
– Почему? Хочешь посмотреть на его член?
– Ненавижу, когда ты произносишь это слово.
– Член.
– И ты спрашиваешь меня, действительно ли Адам более обаятелен, чем ты?
– Адам уже говорил «член».
– Умоляю, замолчи!
Невозможно, мне слишком много нужно тебе сказать.
– Спасибо, Кэрри.
– За что?
– За все. Ничто не обязывало тебя помогать мне, и все же ты здесь, пытаешь меня и угрожаешь моей сестре. И только для того, чтобы помирить нас.
Она отвечает смущенной улыбкой. Ее ресницы бьются изо всех сил, а глаза смотрят на мои губы.
– Не так уж и страшно тусоваться с тобой, к тому же, ты быстро учишься.
– Хотел бы я сказать то же самое о тебе, но тебя трудно приручить.
Ее руки все еще у меня за спиной. Всем своим видом она призывает меня к ее губам. Придвигаюсь ближе. Нет никакой двусмысленности в том, что я собираюсь сделать, и она не уклоняется. С днем рождения, чувак!
Я в секунде от того, чтобы поцеловать ее, когда рядом раздается гудок. Кэрри пугается и отходит от меня. Она спускается по ступенькам с крыльца и оборачивается.
– Пойдем, пока она не передумала!
– Черт-те что…
Быстро и тяжело дышу, опускаясь на свое сиденье, и, прежде чем завести мотор, бросаю на нее быстрый взгляд, она хорошо читает в моих глазах, чтобы понять, что это последний раз, когда кому-то удается нас прервать. Независимо от того, сколько гостей ждет меня в моем доме, никто не помешает мне поцеловать ее. Судя по румянцу на ее щеках, она поняла мое сообщение на все 100 %.
Выезжаю со стоянки и смотрю на сестру в зеркало заднего вида. Кэрри понимает это и толкает меня локтем, а затем кивает. Она произносит тихое «давай же».
– Как дела в университете? – начинаю я хриплым голосом.
Амелии требуется несколько секунд, чтобы понять, что я обращаюсь именно к ней. Она встречает мой взгляд в зеркале, затем быстро смотрит на Кэрри и вздыхает.
– Все хорошо, мне нравится.
– Круто.
Наступает тишина, Кэрри посылает немой крик: «Давай, продолжай!» Отвечаю: «я стараюсь изо всех сил!» – на что она говорит: «Ты и правда придурок!» Ни один звук не вырывается из наших уст, но мы очень хорошо понимаем друг друга.
В конце концов, Кэрри поднимает глаза к небу и поворачивается к заднему сиденью.
– На кого учишься?
– На медсестру, как мама.
– Она, должно быть, в восторге!
– Пока мне нравится, она счастлива.
– Вам очень повезло, что у вас такие замечательные родители.
На секунду отвожу глаза от дороги и смотрю на Кэрри. У нее всегда такой странный тон, когда она говорит о своей семье. Я хотел бы, чтобы она доверилась мне и рассказала, что ее так гложет.
– Кстати, у тебя есть парень? – продолжает она.
– Нет.
– Папа сказал, что ты встречаешься с одним уже год.
– Настоящий сплетник… Он бросил меня вскоре после окончания школы, чтобы насладиться радостями университетской жизни.
– Нет, ну сколько проблем от этих придурков! – неподдельно злится Кэрри. – Наша подруга Лоис пережила то же самое в прошлом году. Ты с ней сегодня познакомишься, она сейчас встречается с Лейном, приятелем твоего брата.
Волна поднимается во мне при упоминании о моих друзьях. Крепко сжимаю руль, думая об этом сукином сыне Купере. Быстро проверяю зеркало заднего вида: моя сестра думает о том же, судя по тени, пробежавшей по ее лицу. Она смотрит на меня через зеркало. На сей раз никто из нас не отворачивается.
– Они классные парни, – продолжает Кэрри, уловив неловкость.
– Думаю, хуже быть уже не может.
– Я бы убил его, если бы ты мне об этом рассказала, – выдавливаю я без всякого умысла. Вижу, как слезы подступают к ее глазам. Черт, я так злюсь на себя за то, что ничего не замечал.
– Мне не хочется сейчас об этом говорить, – вздыхает она, отворачиваясь к окну. – Кстати, и на эту чертову вечеринку мне тоже не хочется идти.
– Я уверена, тебе будет весело! – подбадривает Кэрри.
– Ты уже заставила меня пойти с тобой, не собираешься же ты заставить меня хорошо провести время?
– О! Нет, я могу это сделать!
– Она может это сделать, – вздыхаю я.
Если бы ее не было со мной, не знаю, как бы я справился со всем этим.
– Я лично обязуюсь отвезти тебя домой, если мои предсказания не сбудутся, – добавляет она.
– У тебя есть права? – удивляюсь я.
– Конечно! Я езжу на маминой машине в Цинциннати.
– И на какой тачке ты собираешься ее везти?
– На твоей.
– С ума сошла! Никто не может взять мою малышку.
– Я могу заставить тебя пустить меня за руль.
– Никогда в жизни! Даже в бессознательном состоянии не уступлю.
– Я могу ее украсть, – опровергает она.
– О! Да, она может! – смеется Амелия.
Ух ты, она только что рассмеялась! Это удивило даже ее саму до такой степени, что она тут же закрыла рот.
Оставшаяся часть поездки оживляется только моей магнитолой, и, припарковавшись возле отеля, я начинаю мечтать о банке свежего пива. Не могу поверить, что моя сестра здесь и что она проведет вечер у меня. Даже если она присутствует здесь лишь из-за угроз Кэрри – угроз, которые та никогда бы не исполнила, – мне хочется надеяться, что она согласится
