— Врет. Ни с кем он не разговаривал, — перебил меня шофер. — Он даже не понял, что с ним случилось.
Я посмотрел на него.
— Не вынуждай меня кусать тебя еще раз.
Макдуин покачал головой.
— Держался бы ты подальше от этого дела, Коннор. — Он повернулся к заклинателю. — Держите его пока здесь. Через день-два понадобится.
— Эй, — крикнул я, видя, что он уходит, — мне известно насчет Германии.
Лоркан жестом остановил эльфа, уже закрывавшего дверь.
— Что тебе известно насчет Германии?
Придется блефовать. Я даже не был уверен, что он ездил туда.
— Мне известно, что ты там делал.
— Чепуха. Все знают, что я проводил там отпуск прошлой осенью. — Он отвернулся и кивнул шоферу.
— Я знаю о Герде Эльфхайм.
Попал! Макдуин остановился и медленно повернулся ко мне, но заговорил не сразу, как будто переваривая услышанное.
— Это осложняет дело. Не думал, что ты подберешься так близко. Надеялся, что когда все закончится, твоя бредовая теория насчет заговора будет выглядеть попыткой создать себе алиби. Теперь, похоже, твоя болтовня может спровоцировать нежелательные вопросы.
— Собираешься повесить все на меня? Неужели ты думаешь, что Герда Эльфхайм будет молчать, если меня отдадут под суд?
Он пожал плечами.
— На твоем месте, Коннор, я бы не стал возлагать надежды на Герду. О ней в свое время позаботятся.
Я шагнул к нему. Макдуин вскинул вопросительно брови, но не более того.
— Лоркан, то, что ты собираешься сделать, не поможет. Ты не удержишь это под контролем. Никто не удержит.
— Ты не первый, кто меня недооценивает. Я не для того убедил в своей искренности Мэб, чтобы ты нарушил мои планы своим жалким энтузиазмом.
— Как тебе это удалось? — крикнул я ему в спину. — Знает ли Деалле Сидхе, что у тебя на уме, или она так же ослеплена политическими амбициями, как и ты?
Он с любопытством посмотрел на меня, потом негромко, но искренне усмехнулся.
— Как всегда, Коннор, ты наивно полагаешь, что знаешь все ответы, но на самом деле ты тот же самоуверенный глупец, каким был всегда. Ты даже понятия не имеешь о том, что в действительности происходит. Мне это нравится. Так что сиди и ломай себе голову.
Он развернулся и зашагал по коридору. Дверь захлопнулась. Как в мелодраме. Следуя канонам жанра, я врезал по ней ногой.
В чем же ошибка? Что я пропустил? Мирил сказала, что заклинание высвободит древнюю силу. Если оно взято из «Бурой книги Ценхоса», то это должна быть фоморская сила. Результатом будет хаос. Эту же цель Макдуин преследовал и во время войны — учинить хаос. Из ныне живущих совладать с древней силой некому. В конце концов когда-то фоморы правили Туата де Дананн. Но с тех пор прошло столько времени, что даже Бриаллен считает их ритуалы полной чушью. Макдуин рехнулся, если думает, что сумеет совладать с тем, что придет через прорубленную заклинанием брешь. Я покачал головой. Шестеро уже погибли, так что сомневаться в безумии Лоркана нет оснований.
Меня отвлек шорох, донесшийся из-под сваленных в кучу коробок. Громадная серая крыса пересекла комнату, подняла морду и принюхалась. Густая полоска меха на ее голове напоминала корону. Встав на задние лапы, крыса повернула мордочку в мою сторону. Я огляделся в поисках подходящего метательного снаряда и поднял сломанный стул. Тварь уже отвернулась, но я все равно бросил в нее деревянную ножку. Пусть промахнулся, зато напугал. Крыса мгновенно скрылась под коробками и отчаянно зашуршала, пробиваясь к своему убежищу.
Голоса за дверью стихли. Некоторое время я стоял, вслушиваясь в тишину и стараясь не фокусировать внимание на злости. Злость только мешает размышлять, а я по собственному опыту знал, что зачастую размышление и есть единственный путь к свободе. А уж если и это не сработает, то остается кинжал на ноге.
Глава 16
Пронзительный крик заполнил проколотый цветовыми вспышками воздух. Я приник к земле. Сердце бешено колотилось, но не от волнения, как мне хотелось бы думать, а от обычного страха. Что-то приближалось. Что-то огромное и темное. Я пошарил рукой, вытащил кинжал, и лезвие блеснуло белым светом. Крик снова разорвал тишину.
Я проснулся в темноте. Холодный воздух облепил кожу, твердый каменный пол стал еще жестче. Факел на стене погас. Дыхание в обступившем со всех сторон мраке казалось неестественно громким, хриплым и скачущим. Снова кошмар. Я сделал несколько глубоких вдохов, замедляя бег сердца.
Попытка подняться отозвалась сухим потрескиванием в коленях. Я потер руки, пытаясь восстановить кровоснабжение. Просыпаясь в течение ночи, я каждый раз все острее ощущал проникающий в тело холод. Смерть от переохлаждения мне еще не грозила, но и засыпать становилось все труднее. Я помахал руками, разгоняя кровь. Помогло не очень.
Пока факел еще горел, я успел осмотреть комнату, проведя инвентаризацию поломанной офисной мебели, но так и не обнаружив скрытого выхода. Наружу вели только два зарешеченных стока, уже облюбованных крысами.
С наступлением темноты пришла усталость, а за ней сон. Светящийся циферблат часов с неумолимой точностью отражал вялый ход времени. Просыпаясь, я с надеждой смотрел на него и с разочарованием убеждался в том, что прошло всего лишь пять минут.
Около четырех ночи уверенность в том, что стражи не настолько тупы, чтобы оставить дверь незапертой, уступила место страху, что они все-таки тупы, а я даже не попытался ее толкнуть. Я встал и повернул ручку. Дверь была заперта. Я лег и уснул.
Тишина отдавалась болезненным ощущением в животе. Никогда прежде мне не приходилось попадать в столь отчаянное положение. Даже оказываясь ненадолго в ловушке, я знал, что где-то поблизости — на крыше, за дверью, за стеной — есть люди, готовые прийти и уже спешащие на помощь. Я не выпадал из череды событий. Какие-то события происходили и сейчас, но я пребывал вне их контекста. Возможностей влиять на них у меня больше не было. Времени прошло слишком мало, чтобы впасть в отчаяние и потерять надежду, но там, за пределами моей тюрьмы, дело близилось к развязке. Наступал Иванов день. Придет ночь, наступит новолуние, и кто-то умрет. Только теперь за этой смертью последует хаос. Я снова уснул.
Завтрак подали в бумажном пакете, свалившемся на пол из открывшегося окошка. Свет ударил в глаза, но тут же пропал, отрезанный железной створкой. Я пошарил по полу, но обнаружил пакет скорее по запаху пережаренных чипсов, настолько сильному, что он пробился даже через мои закупоренные носовые каналы. Бургер, картошка и бутылка воды. Еда холодная, вода теплая. Не с этого хотелось бы начинать день, но желудок прекратил подавать сигналы бедствия еще где-то около полуночи. Да и шорох промасленной бумаги порадовал новизной звучания.
Кинжал Бриаллен все еще оставался у меня. Ночью, перед тем как погас факел, я испытал его силу на двери. Дерево было старое, но крепкое. Я мог бы попытаться поработать со стеной, добраться до петель, но стражники, конечно, не позволили бы продвинуться уж очень далеко, а кинжал бы просто отобрали. С одним я бы еще мог справиться, если бы заманил его в комнату, но с двумя было не совладать. Да и попадаются на такие фокусы разве что в книжках.
