Помпею, ниспадающие до стройных бедер длинные волосы и весь ее прелестно небрежный вид говорил о том, что девушку подняли со сна, и она никак этого не ожидала. Полы ее длинного полупрозрачного одеяния и широкие рукава развевались, вторя движениям тоненького тела. Склонив голову, девушка тут же подняла к лицу Помпея удивленный взгляд, похлопывая длинными ресницами.
— Она все лжет! Нет никакого цезарева войска у Абанта! — начал нападение Зобер.
Фоя повернулась к нему и невозмутимо произнесла:
— Ведь это ты их пригласил, принц. — напомнила она ему, что некогда он был принцем своей страны и пользовался привилегиями и любовью своего народа и родни.
— Что? — задохнулся он.
Помпей молча наблюдал за ними, восседая на своем троне. Лицо его выдавало чрезвычайную усталость, а впалые глаза лишь подчеркивали признаки приближающейся старости. Несмотря на это, давняя привычка заставляла Помпея сохранять свою величественную осанку дисциплинированного воина и амбициозного полководца. Зобер сначала стоял за троном Гнея, но постепенно все наступал на Фою.
— Ты с ума сошла и считаешь сумасшедшими нас? Зачем ты нас дурачишь?
— Нет, это ты решил одурачить великого Помпея. Но ты забыл, что есть люди, способные открыть ему всю истину.
Бровь Помпея слегка дернулась вверх. Он был удивлен происходящими событиями и вольными речами амазонки, но сейчас он решил продолжить хранить молчание. Фоя же, едва успев произнести эти слова, пала перед троном Помпея на колени. Ее длинные волосы рассыпались волнами по спине и коснулись земли.
— Великий полководец, — нарочито выделила это обращение Фоя, так как с первой минуты уловила слабое место Помпея, — позволь привести тебе доказательства правоты моих слов.
Зобер был изумлен, так как не понимал, какие доказательства может привести эта девушка. Он не знал, чего от нее ожидать и это злило Зобера все сильнее. Он помнил то, как притворившись трусливыми женщинами, Фоя и эта ее постоянная служанка, удержали его от немедленного допроса Кирна. А все это было разыграно лишь для того, чтоб успеть предупредить отца.
— Зобер давно продумал этот план. Думаете, он задумал все это со своим отцом, чтобы уберечь себя? Нет, его послал Цезарь, чтобы лишить вас триумфа!
Вздох удивления всколыхнул воздух, но нельзя было сказать, принадлежал он Зоберу или Помпею, так как оба были ошеломлены. Жадно внимая ее словам, каждый из них старался составить свою картину происходящего, щедро дополняя ее собственными домыслами. Помпей не мог поверить, чтобы эта маленькая, совсем юная женщина решилась на столь дерзкую ложь. И чем страшнее были ее обвинения, тем больше ему верилось, что амазонка действительно говорит правду. Фоя же продолжала:
— Прошлой весной Зобер был в лагере Цезаря и там они продумали весь план. Или ты станешь отрицать, что виделся с ним? — крикнула девушка, резко поднявшись на ноги. Глаза ее яростно блестели, и казалось, что она готовится вцепиться в глотку своему противнику.
— Тебе Аран рассказал?
Глаза Помпея широко раскрылись, и он с ненавистью посмотрел на Зобера, словно почуял смрадный запах.
— Ты действительно виделся с Цезарем? — громогласно спросил он.
Фоя встала за Помпеем, словно защищаясь и надеясь на его силу. И этот на первый взгляд невинный шаг беззащитности решил для самонадеянного Помпея многое. К тому же теперь Фоя и Зобер словно поменялись своими местами по отношению ко Гнею Помпею. Все решают мелочи. Фоя давно усвоила этот урок, и всегда к любой кропотливой работе добавляла пару-тройку мелочей для пущей достоверности. Вот и сейчас ее действия прокрались в подсознание Помпея, определив, к чему он склонится.
— Игемон, — приклонил голову принц, — это было по приказу отца. Я же не мог отказать. Это была моя миссия. Но я ни о чем не договаривался с Цезарем. Я лишь сопровождал к нему царя Иберов. Я даже не имел возможности обменяться с ним парой слов! — воскликнул Зобер.
— И как мне теперь верить тебе? — в том же тоне вопрошал Помпей.
— Игемон, разве не я все это время верно служил вам?
— И даже не упомянул, что был в лагере у моего противника? — закипал Помпей, в бешенстве осознавая, что, похоже, каждое свидетельство Фои чистая правда.
— Зачем это было нужно? Я…
— Вон из моего шатра! — гремел Помпей, встав с трона и вытянув указательный палец вперед.
— Игемон…
— Вон!
Зобер выбежал на улицу. Фоя тоже поспешно собралась уходить, но Помпей грубой рукой схватил ее за тонкое запястье.
— Где документ о том, что ты уполномочена от албан?
— У меня в палатке. — еле дыша, ответила Фоя.
— Завтра утром принеси. Подпишем договор. — оглядев каждую черточку лица девушки от горящих глаз до пухлых губ, Помпей отпустил ее руку. Он чувствовал, как от ее вьющихся волос пахло какой-то пряной горной травой, и этот призывный запах говорил Гнею о чистоте, красоте и молодости. Но ночь ему нужна была для долгих размышлений.
Ночной звонок мобильного телефона разбудил Джаннет.
— Алло, — сонно произнесла девушка, утирая глаза.
— Не спишь? — послышался из трубки взволнованный голос Лалы.
— Сплю. — Джаннет повернулась на другой бок, в надежде, что это поможет сну не развеятся.
— Гм, можно ты проснешься? — заумоляла подруга.
— Можно, — Джаннет сдалась, так как знала, что Лала не отстанет. Тем более раз она звонит в столь поздний час, значит, произошло что-то важное. — Что случилось?
— Я может не выйду замуж. — трагически объявила Лала, всхлипнув в трубку.
— Что?! — Джаннет резко вскочила с постели. — Что стряслось, Лала, я не понимаю?
— Да ничего не стряслось. Просто, мне как-то страшно.
Джаннет немного расслабилась, услышав это признание. Она поняла, что так сказывается предсвадебное волнение невесты.
— Отчего тебе страшно? — постаралась рассудительным тоном спросить Джаннет. Лала была слишком вспыльчивая, и если Джаннет ее не успокоит, она действительно может наговорить глупостей Рашиду и расстроить собственную свадьбу.
— Вдруг после свадьбы он обидит меня… — зарыдала девушка, звучно сморкаясь так, что Джаннет пришлось отстранить от уха телефон, чтобы не оглохнуть.
— Лала, ты знаешь Рашида всю свою жизнь, — для пущего эффекта Джаннет повторила — всю свою жизнь, понимаешь? Что непредсказуемого может произойти?
— Да, ты права. — Лала немного успокоилась и лишь тихонечко всхлипывала. — Но вдруг…
— Никаких вдруг, Лала. Прекрати, ложись спать! — приказала Джаннет.
— А если…
— И никаких если! Вы любите друг друга, разве это не самое главное?
— Самое главное. Знаешь, я так сильно любюлю его! — сразу перепрыгнула на следующую эмоцию девушка, отчего Джаннет устало возвела к потолку взгляд и улыбнулась.
— Так что же ты мучаешь меня посреди ночи? Давай спать! — глаза Джаннет снова слипались после того, как она поняла, что между Лалой и Рашидом не произошло
