— Пойдем перебьем и шумеров заодно? — предложил Льву его помощник.
— У нас есть дело поважнее, — заявил Лев. — Собирай всех наших. Мы идем в Абидос!
— В Абидос?
— Завоевав священную землю, мы получим силу, которая поможет нам победить всех врагов — и чибисов, и шумеров.
Когда покойный глава клана Орике предпринял попытку завладеть магией Абидоса, чтобы обеспечить верховенство своему клану, его план провалился только потому, что был плохо продуман и у Орикса было слишком мало солдат… Шакал уже не сможет помешать новому завоевателю, поскольку был вынужден бежать в пустыню вместе с Быком. Путь в Абидос открыт.
Получив в свое распоряжение магический огонь, Лев обретет могущество, которое и не снилось его противникам…
* * *
Обосновавшись в Нехене, Энки приказал чибисам покинуть город. Отныне доступ в него был разрешен только шумерам. Когда все следы грабежей и разгула были ликвидированы, генерал приказал обустроить для обитателей города удобные жилища. И только выбирая дом для Гильгамеша, он понял, что тог пропал.
В ту же секунду офицеры получили приказ срочно разыскать художника, ведь он мог погибнуть в бою или получить тяжелое ранение. Но ведь Гильгамеш не умел сражаться и старался держаться подальше от поля битвы! Невзирая на свое отвращение к войнам, Гильгамеш обладал многими качествами, которые Энки очень ценил.
Когда шумеры уже будут полновластными правителями страны, генерал рассчитывал поручить художнику важную миссию: используя свои таланты, придать Нехену новый облик, воздвигнуть монументы, подобные тем, что были уничтожены наводнением на родной земле. Энки представлял себе новые огромные лестницы и храмы с террасами, построенные из кирпича-сырца. Гильгамеш украсит их фресками и статуями, и его мастерство, наравне с силой шумерского оружия, преобразит эти земли. Жизнь чибисов изменится, они во всем станут руководствоваться шумерскими законами и обычаями…
Только теперь генерал полностью осознал, какое место занимал Гильгамеш в его планах покорения этой страны. Без Гильгамеша Энки останется в памяти людей лишь как талантливый военачальник, одержавший громкую победу.
Офицеры вернулись с докладом.
Гильгамеш пропал бесследно. Удалось выяснить только од-ну удручающую подробность: какой-то копейщик видел молодого художника недалеко от пролома в стене, через который бежал из города клан Быка.
Поскольку тела его не обнаружили, оставалось предположить, что Гильгамеш похищен и теперь в плену. И это пленение наверняка окажется недолговременным. Побежденные как следует помучают его перед смертью, а истерзанный труп бросят стервятникам.
Разозленный Энки решил, что жестоко отомстит покоренным жителям страны за это убийство.
Пока генерал размышлял о том, как ему реагировать на исчезновение Гильгамеша, помощник привел к нему перепуганных Слабака и Прожору.
— Генерал, случилось ужасное несчастье! — воскликнул первый. — Лев и его солдаты перебили наших и сбежали!
— Я это предвидел.
Оба чибиса остолбенели от изумления.
— Я… я не понимаю, — пробормотал Слабак.
— Если бы я хотел помешать Льву бежать, я поручил бы стеречь его шумерам. Я знал, что ваши соплеменники не смогут дать отпор стае львиц. Конечно же я не думал, что у Льва хватит ума смириться и подчиниться мне. Так и получилось: он не внял голосу рассудка, для него важнее всего оказалась независимость. Жалкие остатки его клана умрут от голода и жажды.
Слабак и Прожора вздохнули с облегчением: новый хозяин страны не был настроен карать их за недосмотр.
— Вы — хорошие слуги, — заметил Энки.
— Приказывай, и мы все исполним! — с воодушевлением заявил Прожора.
Генерал посмотрел вдаль.
— Предатель будет предавать снова и снова, — сказал он. — Вы служили Льву, но покинули его, а завтра поднимете чибисов против меня.
— Нет! Клянусь тебе, нет! — вскричал Прожора.
— Вы мне больше не нужны. Вам нет места в новом мире, который построят здесь шумеры.
Чибисы попятились.
— Мы… мы еще пригодимся тебе! — попытался возразить Слабак.
— Нет. Теперь вы мне будете только мешать.
Солдаты схватили несчастных и связали их, а потом, подгоняя пинками, вывели из Нехена.
При виде двух вбитых в землю кольев с заостренными концами Слабак и Прожора разрыдались.
53
— Хватит!
Скорпион отодвинулся от Ирис, нежно массировавшей ему ногу.
Рывком он вскочил и с удовлетворением отметил, что может идти.
— Аистиха сказала, что тебе нужно лежать!
— Мне нужны свежий воздух и движение!
Прихрамывая, он вышел из хижины, в которой две его возлюбленных и пожилая целительница, сменяя друг друга, старательно за ним ухаживали.
Выполняя распоряжения Нармера, члены клана Быка привели заброшенное поселение в порядок. Всем было предписано строго соблюдать правила гигиены, все ели вдоволь, не исключая и шумерского пленника. Скорпион настоял на том, чтобы Гильгамеш оставался привязанным к столбу день и ночь, и бедный художник с ужасом представлял, какие муки и пытки его ждут.
Увидев, что к нему направляется сам Скорпион, юноша задрожал от страха. Он уже почти смирился со своим положением пленника и надеялся, что со временем о нем просто забудут.
Скорпион развязал ему руки и протянул чашу с вином.
— Старик говорит, что оно прекрасное, а он знает толк в вине!
Гильгамеш медленно осушил чашу, любуясь против воли диковатой красотой своего собеседника. Но не кроется ли за этой неожиданной любезностью коварство?
— Что ты умеешь делать, Гильгамеш?
— Рисовать мелом и красками, лепить из глины…
— Владеешь оружием?
— На это я не способен. Я ненавижу войну.
— Но ведь ты — солдат шумерской армии!
— Я не солдат! Я — друг генерала Энки! Когда наводнение разрушило нашу страну, он собрал тех, кто уцелел, и решил перейти через пустыню и завоевать богатые земли, где нет природных бедствий. Путь был очень труден, и многие наши умерли. Только благодаря упорству нашего генерала мы дошли до цели. Сто раз мы хотели бросить в пустыне тяжелый груз, казавшийся бесполезным, — части разборных лодок, которые Энки считал главным нашим богатством. И он оказался прав! Имея лодки, мы можем теперь спокойно плавать по реке, и благодаря им мы захватили Нехен.
— Каковы планы твоего повелителя?
— Он намеревается создать новый Шумер, такой же величественный, как и разрушенный, привить местным наши обычаи, заставить исполнять наши законы. Чибисам первым придется смириться с новыми порядками, и они станут нашими рабами. Вот! Теперь я все сказал!
