ты знаешь, что там разлом?!
– Я его видел. И ты увидишь. Он большой.
Нас с Шанталь подбросило. Понятия не имею, что могло пробить амортизаторы такого монстра, и не хотелось думать. Не иначе как новая аномалия, взрывающаяся прямо из-под земли, подобно мине.
– Мерк, – обратился я, прижимая девушку к себе. – Ты ничего не хочешь нам сказать?
– Тебя что-то интересует, Арбестер? Спрашивай.
– Ты подстрелил Джека.
Лайм с подозрением обернулся на нас, потом уставился на стримера. Тот не смутился. Не встречал я еще человека с настолько железными нервами.
– Да, – сказал Меркуцио. – Тогда я считал, что это оправдано. Сейчас я так не считаю.
– И это все?!
– Джек предложил способ выхода из игры, сопряженный с риском для жизни, – методично объяснял Меркуцио, перебирая рычагами управления и выводя вездеход на Большую Черкизовскую. – Красотка в твоих объятиях тому пример. А также танк, улетевший в шахту лифта вместе с хилом. И самого Джека, как я сумел увидеть снизу, сбили ракетами файерволла. Не говори мне, что его план не подразумевал шанс склеить ласты любому из команды. Мой план был не хуже.
– И ты договорился со сталкером?!
– Да, договорился. Это был просчет – она меня обманула. Жалею ли я, что попробовал? Нет, не жалею. Еще вопросы?
– Да пошел ты, – со злостью выпалил я. – Нет смысла тебя о чем-то спрашивать.
– Я тебе лишь одно могу сказать, – продолжал стример. – Когда Малена отправила меня через разлом не наружу игрового мира, а наружу инста, я понял, что эта игра в самом деле учится. Она не умеет обманывать и никогда не сможет. Но недоговорки у нее уже в ядре кода. И она на нас училась. На нас шестерых. Больше у нее материала для обучения не было.
– Помолчи, а? – попросил я. – Ты утомляешь.
Вездеход заметно набирал скорость, уминая гусеницами скопление автомобилей. В некоторых из них были люди. Под нами треснула крыша полицейской машины, чуть дальше мы зацепили правой гусеницей больничный фургон. Боты уже друг другу на выручку едут?
Тут я понял – это не внутренние разборки Версианы, это кадры из Москвы. Прямо сейчас там, в живом городе, на этом месте – массовая авария. Лавина накрыла ботов, застрявших в искореженных салонах. Возможно, кто-то из них от сдвинувшейся программы из-за огненного неба забыл про зажатые конечности и смог вырваться из поломанной техники, оставив внутри части себя.
Я их понимал. Лучше, чем хотелось бы.
– Как ты нас нашел? – спросил Бурелом.
– При выходе из инста я на момент добавился к Лайму, – ответил Меркуцио. – Посмотрел, где он по карте, и понял, что вы захотите его забрать, когда в подземелье закончите. Решил шататься неподалеку. Лайм, ты не злись, что я ливнул из пати. Иначе остальные не смогли бы тебя добавить в свою группу. Конечно, ты был виден через наш классовый перк Иммигрантов, но мало ли какие глюки с ним могли случиться.
Лайм молча поерзал на сиденье.
– Ясно, – проворчал медведь. – А вездеход откуда?
– Поменял «Мазерати» в магазине, – уверенно говорил стример. – Я же гонку выиграл с утра, если ты забыл. Разблокировал призовой транспорт. И вот это один из них. Шесть очков запасной прокачки потратил на трейд-ин.
– А правда, что ты Джека с Арбом кинул?
Я уставился на медведя, встречая его честные глаза. Точно, они же с Шанталь не присутствовали при переговорах с Маленой и не видели выстрел Меркуцио в Джека. Они знают это только с моих слов и видели саму рану. Что за предыстория ей следовала – дело не очевидное. В этой кабине я не имел никаких прав на истину. Равно как и не мог требовать, чтобы моему слову безоговорочно верили.
– Бурелом, тут все просто, – откликнулся Меркуцио после секундной паузы. – Мы всей толпой искали выход из игры. Был план Джека – долгий и сложный, по которому мы сейчас и идем. Был план мой – договориться с искусственным интеллектом Версианы, который не получился из-за обмана противной стороны. Был еще план Лайма…
– Чего? – спросил шестой игрок.
– Ты делал частые попытки разлогиниться, – напомнил Меркуцио. – Снова и снова пробовал выйти напрямую. В этом была своя логика: ну а вдруг никакого Батискафа нет и Камилла нас разводила на принуждение к социальности? Ну да ладно. Если ничего и с разломом не выгорит – остается план Бурелома.
– Какой еще план Бурелома? – удивился медведь.
– Ты тогда в кафе предлагал ничего не делать. Сидеть и ждать обнуления. Но это больше, чем ничего. Типа как вынужденную меру превращаем усилием воли в осознанную. Хвалю, мишка, ты молодец. И даже у Шанталь был план – держаться вместе, дружить и не ссориться. А еще есть некто Арбестер, который сидит рядом с нами. – Стример перешел на чуть насмешливый тон. – Он единственный, кто никакого плана не предоставил. Вместо этого трясет каждого – дескать, ты идиот, и план твой поганый. Никому не доверяет, шарахается от любого особого мнения или нестандартного хода. Все у него плохо, жизнь – боль, зато план Джека ему зашел с полпинка. Потому что Джек сыпал красивыми речевками про «все выберемся», тра-ля-ля, мы тридцатые и в тельняшках. А от меня он требует заткнуться, потому что мои слова его задевают. Таков расклад.
Меркуцио вел вездеход, бесцеремонно уминая гусеницами и ботов, и машины. Я смотрел на него, бессильно сжимая кулак, держащий лямку майки Шанталь. Ну ничего я не смогу ему предъявить!
Этот чертов трикстер делал в Версиане именно то, для чего она и была предназначена, – он в нее играл. От души, во весь полет фантазии, с социальным взаимодействием с другими игроками. Уж не знаю, что он сделал, чтобы активировать позабытый Батискаф в данной игровой сессии, длящейся всего сутки. Формально он лишь нашел баг. Как и Бурелом, сумевший обмануть сиано-костюм и войти в игру не в форме человека. Если Меркуцио виновен в том, что, найдя баг, он его активировал, то можно обвинить и Джека, что он для разрешения ситуации нашел и запустил другой баг, с файерволлом – по меркам Версианы, возможно, куда более серьезный. Ведь чтобы скомпрометировать игру, достаточно Шанталь выйти с короткой речью на ближайшем Версиконе, рассказать об опасностях, и тогда множество игроков задумаются, стоит ли им в это играть. Хотя и тут спишут на черный пиар.
Мне стало плохо. Во всех проступках Меркуцио было не больше извращений, чем будет в завтрашнем дне, когда нагрянут толпы игроков. А уж они отыщут извращения, можно и не сомневаться. Творить начнут такое, что заползание к
