отрезать тебе руку. А потом оказалось, ты шайри, и эта информация быстро распространилась. Идем.
Я последовала за драконицей. Несмотря на возраст и опыт, она волновалась, и это волнение передавалось и мне.
— А что Шаамни?
— Она уже не имеет первоочередного значения. Да, сильнейший артефакт, способный помочь родить здорового ребенка. Но ты — куда сильнее Шаамни, девочка. Ты можешь исцелять, чего не может Шаамни. Ты можешь рожать здоровых драконов неограниченное количество раз, из тебя можно тянуть кровь и вообще…
Она передернула плечами и ускорила шаг.
— То, что Шаамни все еще на тебе повышает твою ценность в глазах драконов.
— Может, мне ее снять? Вы ведь это можете…
— Возможно, она — единственное, что хоть как-то усмирит аппетиты моего сына. Так или иначе, ему придется считаться с выбором первошайри.
— Но я супруга владыки, разве это ничего не значит?
— Владыка — первый среди равных. Будет так, как решит Совет стай. К тому же… теперь положение Рейнхарта куда более шаткое. На его место, по нашим данным, претендуют пять или шесть сапфировых.
— Нэйлан?
Драконица остановилась и посмотрела на меня.
— Он мертв.
Не могу рассыпаться в искренних соболезнованиях, но…
— Как?
— По глупости. Рейн отправил его в назидание в первую линию обороны гнезда, а тот решил сбежать через седьмое ущелье, да еще и в облике дракона, идиот.
Понимая, что мне это ни о чем не говорит, Райра пояснила:
— Там и молодняк едва протиснется, а уж те резвые да ловкие. Он поранил крыло и упал на острые пики. Когда его нашли — было уже поздно что-либо сделать.
— Мне жаль.
— Все там будем, — негромко произнесла драконица, и мы остановились. — Не забывай, ты — принцесса Гардии. Мы попробуем сыграть на этом.
Двустворчатые двери распахнулись передо мной так неожиданно, что я едва не задохнулась от обилия света. В совещательной комнате сияло все: от усыпанной магическими светлячками люстры, до россыпи свечей во всех уголках комнаты. За окном только опускалась ночь, а эти ящерицы, великолепно видящие в темноте, сидят тут в таком сиянии, словно собираются вызывать архангелов.
За овальным столом на пафосных стульях, подобных гардийскому императорскому трону, восседало пятнадцать мужей, по два от каждой стаи и Повелитель в центре. Хуже всего, первый из стаи — владыка и, да… Вайцек ард Д'Остраф не побрезговал почтить собрание своим присутствием.
Райра исполнила легкий реверанс, я обошлась без него. Она напомнила, что теперь я вроде как принцесса Гардии и расшаркиваться перед всякими тут вовсе не обязана. Это для драконов здесь собраны первые морды государства, а для меня — всего лишь мужики, покрытые чешуей, и один великолепный мужчина, который уже спешил на выручку.
Поцеловав в щеку, Рейнхарт усадил меня за столом между собой и Бриджем, входящим в упомянутый совет. На Вайцека старалась не смотреть, но чувствовала его взгляд всем телом. Мне хотелось помыться — так противно было его присутствие.
Финал
Рейн накрыл мою ладонь своей, вливая в меня уверенность, что мы со всем справимся. Я все же отважилась поднять взгляд на владыку изумрудных, и тот многозначительно теребил кулон на своей груди. Я знаю, что второго сердца дракона не существует, но он намерено надел похожий, чтобы послать мне невербальный знак.
— Итак, господа. Перед вами, и это точно установлено, шайри.
Драконы смотрели на меня как ребенок на торт из мороженого. Каждый хотел заполучить трофей и, откровенно говоря, им было все равно, кто я. Хоть Исконная магия во плоти, лишь бы принадлежала им. Драконы возбужденно били хвостами, перерыкивались, и пытались перейти в оборот, но человеческие ипостаси присутствующих сдерживали эти порывы.
С трудом.
И Рейну это тоже давалось тяжело. Теперь уже я гладила его по руке и даже, склонившись к нему, прошептала:
— Я прощаю Гардиана. Он защищал своих детей, это извиняет все…
На миг взгляд Рейнхарта преобразился. Его зрачки вытянулись в узкую щель, по сапфировой радужке рассыпались золотые искры, а на щеках проступил едва заметный перламутр чешуи. Что-то внутри меня поняло — это Гардиан. Он взял мою ладонь, бережно погладил, прижал к сердцу, давая почувствовать, как быстро и уверенно оно бьется, а потом поцеловал мое запястье и вернул Рейнхарта.
От этого непонятного мне ритуала веяло невероятной нежностью и искренностью. Если это драконье извинение, то оно самое милое в моей жизни.
— Он очарователен, — прошептала Рейнхарту и вернулась к обсуждению своей судьбы.
Что сказать, присутствующие, не дыша, следили за нами как за театральной постановкой.
— Что?
— Дракон Рейнхарта один из сильнейших во всех стаях, и он перед вами, обычной человечкой, совсем ручной! — возмутился Повелитель.
— Он мой муж, — напомнила стальным голосом и несколько смутилось. То есть, у меня два мужа, выходит?
Присутствующие не скрывали ухмылок, и я бросила недоумевающий взгляд на своего владыку.
— Что?
— Я твой муж, но не Гардиан.
— Это что выходит, при живой жене он может создать пару с кем-то из дракониц?! — возмутилась громогласным шепотом, но присутствующие нас и без того великолепно слышали.
— Я тебе позже объясню.
Прожгла супруга взглядом, сулящим вечные муки. Если он собирается по ночам летать на свидания с Черной звездой, а днем выполнять роль супруга-человека, то развод и девичья фамилия! Я не стану такое терпеть. И надо же было узнать это таким вот способом! Когда он вообще планировал мне об этом рассказать? Планировал ли?
Еще и сидит усмехается надо мной!
Отвернулась и сделала самое серьезное выражение лица.
— Как вы, должно быть, поняли, дракон вашего мужа признал вас парой, — пояснил Повелитель, и я несколько успокоилась. — Но, видите ли, в чем дело. Другие драконы, в том числе все, что присутствуют сейчас здесь, тоже не прочь признать вас своей парой.
— Благодарю, не интересует.
У Повелителя дернулся кадык, Вайцек хохотнул в кулак, остальные сбледнули в разных оттенках и задергались.
— Это не предложение, шайри. Вы на территории драконов. Как супруга одного из них, вы, отныне, подчиняетесь нашим правилам. В условиях, по сути, национального бедствия, мы не можем позволить вам ограничиться преданностью только владыке сапфировых.
— Вашему сыну, — напомнила, попытавшись воззвать хоть к чему-то человеческому, но похоже у Повелителя вместо сердца камень.
— Владыке сапфировых, — повторил он. И кадык у него больше не дергался. — Мы собрались здесь, чтобы решить судьбу шайри в стае.
— Напоминаю, если решение не понравится мне или моей супруге, исполнять его вам придется через мой труп, — скучающе произнес Рейнхарт.
Труп. Его труп.
И на меня набросились воспоминания тех дней, когда я
