Сложно объяснить, что со мной произошло. Казалось, словно я попала в другой мир. Крики и шипение аратов, темнота пещеры, тяжелый воздух, даже боль и усталость тела – все исчезло. Я парила в невесомости, окруженная разноцветными энергиями. Знакомые зеленые потоки бережно несли меня, как на ладье, по океану. Вода умиротворяюще убаюкивала, где-то неподалеку трещали поленья, воздух доносил запах костра и жженой смолы. Мне стало так хорошо, что я закрыла глаза, пропуская через себя потоки силы. Они питали, насыщали, я растворялась в них, словно врозь мы и не существовали.
– Рейна! – раздался издалека едва слышный голос императора.
Вэйлиан! Он же там совсем один… во власти аратов!
Грудь обожгло злостью, а ладони – огнем. Я вздрогнула всем телом и распахнула глаза. Мои пальцы пылали, как факелы.
– Что за…
– Рейна!
Как отсюда выбраться?
– Где выход? – крикнула в ответ.
Всюду стихии. Бесформенное месиво четырех цветов, потоки, не позволяющие разобрать, где низ, где верх, и каково мое положение. Я пыталась идти, но, подобно мухе в янтаре, едва двигала руками и ногами.
– Внутри тебя!
И как это понять?
Я закрыла глаза, пытаясь вернуть связь с реальностью. Нас учили концентрироваться. Нас многому учили, но к такому ни жизнь, ни агентство меня не готовили. Я старалась, но выхода не находила.
– А можно поконкретней?
– Дай мне руку, Рейна.
– Очень смешно, как я…
Стоило закрыть глаза, как я увидела Вэйлиана. Он стоял передо мной в полном императорском облачении: белоснежная туника, церемониальная жилетка с вязью четырех стихий, блистательный венец на голове, и волосы, заплетенные в мою косу. Это было мое плетение! В конце я сбилась, и моя ошибка лежала перекинутой на грудь его величества. А я пыталась понять, как все это возможно.
– Нет времени. Дай руку.
Кивнула. Дала. Ощутила тепло императорских пальцев, а грудь обожгло тревогой. Я подалась вперед и неуклюже вывалилась из алтаря под ноги вражеской толпе. Секунда замешательства, и араты опомнились первыми.
– Клинки? – крикнула, вскакивая на ноги и, по волшебству, они появились в ладонях. Оба.
В этот раз монстры не растворялись клубами черного дыма. Они верещали, то сгорая в огне, то исчезая в голубом сиянии, то проваливались сквозь землю, то их ошметки разносило ветром по всей пещере. Когда я добралась до императора, рядом с которым возвышались горы аратовского пепла, последний монстр пал от удара моего клинка.
То есть, клинка правителя, разумеется.
Я тяжело дышала, как от забега в горы Артамата с рюкзаком, набитым камнями. Клинки выпали из дрожащих ладоней, со звоном ударились о пол и растворились. Следом за клинками на пол свалилась я.
– Это было… – прохрипела, силясь подобрать подходящее слово, но ругаться матом при императоре не дело, поэтому не закончила.
– Напомни, кем ты работаешь? – усмехнулся Вэйлиан, повернув ко мне голову.
– Искусствоведом, – заметила невозмутимо, тоже повернувшись к правителю.
– Искусствоведом. Конечно. Просто смотрел на это все и думал, что хорошо в Гардейрии обучают искусствоведов. Надо бы навестить…, где ты, говоришь, училась?
– В классическом университете Дома Земли.
– Навестить. Обязательно. Такие искусствоведы востребованы в штате императорской охраны.
– Мы вообще нарасхват.
За шутками не сразу пришло понимание, что императора придавило. Я осторожно села, хладнокровно осмотрелась, все же выругалась.
– Этому тоже в университете научили?
И как, скажите, в таком состоянии, его величество еще умудряется шутить?
– Этому меня жизнь научила. Я боюсь предположить, в каком состоянии ваши ноги. Если мы поднимем этот камень…
Вэйлиан смотрел на меня и улыбался. Бесит! Как же он меня бесит.
– Что тут веселого?
– Ты.
– Я?
– Ты беспокоишься обо мне.
– Разумеется. Никто не возьмет в жены девушку, у ног которой скончался император!
– Разумеется. Тебя все еще беспокоит замужество.
– А не должно?
– Тебе решать. В любом случае, как я и сказал, пути обратно уже нет.
– Ты на волоске от смерти, понимаешь? – отчитала мужчину. – Ты хоть осознаешь, что это могут быть последние минуты твоей жизни? Несмотря ни на что, ты все же смертен!
– Все смертны, – он безразлично пожал плечами, а я беспомощно сидела рядом, не представляя, как помочь. Моих сил не хватит, чтобы убрать камень. Возможно, он – единственное, что не дает императору погибнуть. Его ноги… Я смотрела на ошметки туники, пропитанные кровью, и страшилась представить, какое месиво из костей и мяса они теперь представляют. Убери камень, и через двадцать-тридцать секунд Вэйлиан умрет либо от болевого шока, либо от кровотечения. А я к такому не готова. Я не знаю, что мне делать! Впервые не знаю.
На глаза набежали злые слезы.
– Лучше скажи, кто сделал это с тобой?
Я уставилась на мужчину немигающим взглядом.
– Кто сделал тебя такой? Что случилось? Расскажи мне.
– Захотелось сказку перед смертью? Не то чтиво. Давай подумаем, как вытащить тебя и… – я осеклась, подбирая правильное слово для ног, которых у императора, должно быть, больше нет. – Тебя, и то, что там осталось, – я неопределенно махнула в сторону камня.
– Ты об этом? – его величество похлопал себя по бедрам. – Не о чем беспокоиться. Стихии пока справляются.
Я моргнула, переваривая услышанное.
– То есть…
– Не умираю, – повинился император, за что удостоился тычка. Я тут мысленно уже представила себе будущее без Вэйлиана, а он… Но, признаться, с моих плеч свалился камень по размерам ничуть не меньше того, что закупорил нас. – Продержимся до заката, и Мерили нас вытащит. Не о чем переживать.
– Почему до заката? Если ты не умираешь, то почему не можешь освободиться? Мы рядом с алтарем, неужели не хватает сил?
– Это лариант, – император коснулся ладонью булыжника, словно это что-то объясняло. – До бесконечности отражает и усиливает магию.
Поэтому император не использовал силу, когда на нас напали. За меня беспокоился? Представила, как неосмотрительно пущенный пульсар каучуковым мячиком бесконечно отскакивает от одной стены к другой и мне стало дурно. При любой подготовке игра в такие вышибалы закончится поражением.
– После заката его действие исчезает?
– Ослабляется. Но все же, рисковать не стоит. Подождем.
Многие ошибочно полагают, что жизнь шпиона – сплошь сражения, погони и хождение по лезвию. Увы. Проза жизни такова, что большую часть времени мы терпеливо ждем. Но, одно дело, когда ты ждешь в компании коллег, а тут… тут другое дело.
