и подремать Вовчик. Рядом с автоматами девчонка и старуха, о чем-то хихикая, шуршали упаковками, уничтожая провиант. В другом конце коридоре, переходящем в большую рекреацию у регистратуры, на отдельно стоящем обшарпанном диванчике устроился Куратор. Поколебавшись, Лида решилась, заказала еще один стакан кофе и спустя пару минут приземлилась рядом с ним.
– Будешь? – спросила она, протягивая парню стаканчик. – Просто латте и немного сахара. Никакого «лесного ореха».
Тот улыбнулся, потом кивнул.
– Давай. Сто лет этого не делал!
Какое-то время они молча пили кофе. Затем Лида все-таки собралась с духом и спросила:
– Помнишь, ты как-то сказал, что завидуешь нам. Что ты конкретно имел в виду?
Парень в белом комбинезоне помолчал.
– Завидую, потому что вы можете вернуть себе свою жизнь. А я уже не могу.
Лида зависла – в смысле, вернуть жизнь? Какую жизнь? Человеческую?
– Погоди, а ты разве не… – осторожно начала она.
– Бесплотный дух, парящий над водою? – с легкой иронией продолжил Куратор. – Нет. Я такой же, как и вы. Был.
Лида потрясенно молчала. Нет, она, конечно, относилась все это время к Куратору как к антропоморфному существу, предполагая, что в Сортировочной просто решили подогнать внешний вид своих служащих под человеческую внешность. Чтобы люди не особо пугались, имея дело с какими-нибудь фантастическими крокозябрами в виде молний, колес из крыльев с глазами, как в видениях пророка Иезекиля, или с хвостато-рогатыми тварями. Но предположить, что Куратор и сам был человеком, она не могла.
– А тело? – спросила Лида.
– Мое. Мне его оставили. В Сортировочной годными человеческими оболочками не разбрасываются.
Лида забыла про кофе и принялась разглядывать парня, словно видела его впервые. Теплые серые глаза. Загорелая кожа. Дырочка от серьги, в мочке левого уха. Сколько ему лет? Двадцать пять? Двадцать семь? Куратор под пристальным взглядом Лиды внезапно снова начал краснеть, и она тактично опустила взгляд в свой стаканчик.
– Получается, ты умер и пропал без вести?
– Утонул, – кивнул Куратор. – По глупости.
Понимая, что Лида ждет продолжения, собеседник допил кофе, встал, выбросил в урну пустой стаканчик и вернулся на диван.
– Я, дурак, переоценил свои силы. Дело было в Зеленоградске, летом. Пять лет назад, по земному исчислению. Это городок на берегу Балтийского моря, рядом с Калининградом.
Лида кивнула – она как-то даже планировала съездить в Зеленоградск, с мамой, да что-то не срослось…
– Купаться летом там, конечно, прохладно, но возможно. Мы там были большой компанией, человек шесть, наверное – бывшие друзья по университету. И вот как-то плаваем, а я вижу – рядом пацан какой-то тонет. Мелкий совсем, лет семи. Забрался, дурак, далеко за волнорезы. Только крикнуть что-то успел, смотрю – уже и макушки не видать. Ну, я и поплыл. Вытащить его.
– Вытащил? – спросила Лида.
– Ага. Ребята еще помогли.
Куратор умолк. Лида ждала продолжения истории, а потом вдруг поняла, что история на этом закончилась.
– Его спас, а сам утонул? – уточнила она, уже зная ответ.
Куратор, чуть помедлив, кивнул.
– Ветрено было, волной накрыло… – пояснил он, словно оправдываясь. – Очнулся уже, сама знаешь, где.
Лида помолчала.
– Получается, ты обменял свою жизнь на жизнь мальчика.
– Не особо умный поступок, как мне потом объяснили в Сортировочной, – хмыкнул Куратор. – Я своим порывом им планы нарушил. Предначертанных варианта было два – либо парень утонет, либо я его спасу и тоже выплыву. У меня, оказывается, в жизненном графике такие планы были! Ого! Дети, внуки, спокойная смерть в восемьдесят девять. Во сне. А я взял, и в двадцать семь утонул. В общем, им пришлось аврально жизненные линии перечерчивать.
– Кому – им? – спросила Лида.
– У нас целый отдел таким занимается, «Отдел Чертежей и Планирования». И если реальность отклоняется от заданной траектории, они быстренько переделывают изначальный чертеж. Когда я умер, им пришлось мою будущую жену с моим другом знакомить, вместо меня. А он вообще холостяком должен был всю жизнь болтаться, по плану, прикинь? А так вся ветка моих будущих детей и внуков к нему ушла…
– Откуда ты знаешь, про детей и внуков?
– Мне, когда предложили стажировку в «Сортировочной», открыли доступ к проектным планам. Вообще, в проект своей нереализованной жизни лучше не заглядывать. Во избежание эмоциональной перегрузки. Ну, чтоб не жалеть, что глупо свою жизнь проср… – Куратор замялся. – Упустил. Но, знаешь, я прочел и не жалею, что раньше предначертанного времени умер. У меня классная была жизнь. Мне и двадцати семи лет хватило.
Лида покачала головой. Ей, кажется, и тридцати двух лет не хватило, просто чтобы разобраться, что ей нравится и чего она действительно хочет. И уж точно она не могла назвать все прожитые года классными.
– А по поводу предначертанности, – уточнила она, – получается, всё предрешено? И мы, как автоматы, запрограммированы ехать по заранее спланированному этим вашим «Отделом чертежей» маршруту? А как же свобода воли, и всё такое?
– – Да всё нормально, со свободой воли, – сказал Куратор. – Мы с тобой яркий тому пример. Чертежники тебя просто подталкивают в нужном направлении… Знакомят с людьми, с которыми у тебя, скорее всего, симпатия случится. Намечают главные поворотные точки, важные события. Но в целом, как ты в этих событиях себя поведешь, только от тебя зависит. Тут тебе никто не перечит. Хочешь, тони, хочешь…
– Ты не просто утонул, ты человека спас! – запротестовала Лида. – Тебя после этого должны были сразу… не знаю, в райские кущи взять. У вас там есть вообще, райские кущи? Валгалла? Нирвана?
Собеседник уклончиво показал головой.
– Не хочу я. В нирвану. Пока, по крайней мере. Да и что там, честно говоря, никто толком не знает. На нашем уровне разные слухи ходят, но это только слухи… А так… я вроде умер, а вроде, и нет. Мне, вот, с вами возиться нравится. Хотя вы, конечно, полные придурки!
Куратор рассмеялся, и Лида в который раз поймала себя на том, что ей нравится его улыбка.
– Не буду спорить, мы те еще идиоты! – весело согласилась она. – Но продуктивные! Спасем еще парочку таких же дураков, и добро пожаловать обратно в жизнь!
Внезапно в груди у нее похолодело – Лида вспомнила свой разговор с типом из Департамента Наказаний. Сказать или не сказать Куратору? – лихорадочно прикидывала она. Лида уже готова была открыть рот – но словно невидимая тяжелая рука сжала сердце, и она испугалась. Что, если, узнав, что Лида все растрепала, этот гад им всем еще сильнее навредит? Нет, нет, эту информацию нужно оставить при себе!
Лида подняла глаза на Куратора – чувствует ли он ее страх? Но Куратор внимательно смотрел в сторону лифтов, словно прислушивался к чему-то, чего она, Лида, не слышит.
– Мне нужно идти, я сейчас нужен Кире, – коротко пояснил он, вставая.
– Все нормально? – перепугалась Лида.
– Да, не переживай! Там кое-какие нюансы…
– Погоди! – остановила его Лида, пока он по традиции не растворился в
