Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
часов по Москве (в Семипалатинске — 22.00), по закрытой ВЧ-связи об изменениях в оперативной обстановке и решениях семипалатинского штаба докладывает начальник 6 отдела УКГБ по Семипалатинской области подполковник Еркенов. Затем по очереди «Альфа» и «Омега». Последний, докладывает о ситуации в Курчатове и на ядерном полигоне. Собрав всю необходимую информацию и проанализировав ее, намечаем план действий на следующий день. В 5 часов утра по Москве (в Семипалатинске 08.00) связываемся с подчиненных и даем им указания. Вроде бы все правильно».
В этот момент в кабинет вошел подполковник Степной.
— Знаешь, Юра, мне что-то не нравится, что в последнее время у нас по «Паритету» как-то все гладко и тихо, — начал разговор Соболев.
— Это затишье перед бурей. Не верь глазам своим, Андрей Иванович. И меня сейчас интересует один вопрос — ты почему не дома?
— Мы же сейчас на казарменном положении. Я даже жене все объяснил, чтобы не нервничала. Вот закончим с САИ, да как возьмем отгулы…
— Это когда у нас какие-то отгулы давали? Если бы они существовали в нашей жизни, то ты бы, Андрей мог два года подряд на работу не выходить, если не больше…
— Прочитал последний обзор нашей разведки по обстановке в США и знаешь к какому выводу пришел? — решил сменить тему Соболев.
— Не знаю, и знать не хочу, — жестко оборвал Степной. — Сегодня мое дежурство, а ты Андрей, совсем в последнее время не спишь, так не годится.
— На пенсии выспимся, Юра! — живо откликнулся Соболев.
— Ничего не знаю. Я сегодня ответственный дежурный и приказываю вам, товарищ полковник покинуть расположение части.
— Какой же ты все-таки бюрократ Юра.
— Я вот сейчас наряд вызову и тогда посмотрим кто тут нарушает внутренний распорядок, да еще и обзывается нехорошими словами. Вместо одного дня на пятнадцать суток отправлю.
— Хорошо, Юра, твоя взяла, но завтра я отыграюсь.
Глава 26
5 сентября 1988 года (понедельник) — 13.00. Москва КГБ СССР
Версию диверсии для срыва САИ Соболев в начале не рассматривал, так как нарушения во время контролируемого ядерного взрыва могли привести к гибели всех участников испытаний, в том числе и самого организатора диверсионного акта. Однако Степной убедил, что один маниакально настроенный или зомбированный элемент может пойти на самопожертвование ради срыва САИ, чтобы нанести вред Советскому Союзу. В качестве аргумента Степной привел примеры времен маккартизма. Кроме того, версия с возможностью осуществления диверсионного акта очень понравилась генералу Туманову, и он настоял, чтобы был разработан отдельный план контрразведывательных мероприятий. В результате Соболев и Степной проделали колоссальную работу. Встречались со многими советскими участниками САИ учеными и практическими специалистами, составляли отчеты по каждому этапу подготовки и проведения ядерного взрыва. Все участники испытаний, привлеченные к исследованиям, были уверены, что с технической стороны все пройдет хорошо. В американских коллегах-ученых никто из советских специалистов не сомневался. Все американцы, участвующие в подготовке ядерных взрывов, были специалистами, посторонних среди них не было.
И вот теперь полковник пришел в Кремлевскую больницу к одному из выдающихся советских физиков-ядерщиков профессору Преодоленскому, чтобы получить заключительную консультацию, сверить свои ощущения и закрыть тему диверсии. Светило советской науки серьезно заболел и не мог участвовать в САИ. Ученый, кроме технической стороны предстоящего эксперимента, отлично знал все ступени международных соглашений между СССР и США по вопросу сокращения ядерных вооружений. Преодоленский любезно согласился на просьбу, своего бывшего одноклассника генерала Туманова рассказать о сути эксперимента и ходе договоренностей по нему. Силков взял с собой в больницу маленький японский диктофон и с разрешения профессора записал его рассказ. И вот сейчас, полковник достал из сейфа распечатку беседы с ученым, обработанную аналитиками 6 Управления КГБ СССР и углубился в чтение.
На пути ограничения ядерных вооружений было несколько этапов. На первом этапе, в конце 40-х — начале 50-х гг., выдвигались предложения о запрещении разработки и применения такого оружия. Затем (1958 г.) были временные моратории на ядерные испытания. В 1963 году был заключен многосторонний Договор о запрещении испытаний в трех средах: в воздухе, в космическом пространстве и под водой. Позже США и СССР подписали Соглашение и Договор об ограничении стратегических ядерных вооружений.
Советско-американские испытания (САИ) по контролю занимают особое место среди ядерных испытаний СССР и США. В рамках САИ на Невадском испытательном полигоне 17 августа проведен подземный ядерный взрыв мощностью от 100 до 150 килотонн, аналогичный на Семипалатинском полигоне будет проведен 14 сентября.
Для того, чтобы стали понятными цели и задачи совместного эксперимента и с целью правильной оценки его результатов, следует вернуться к 1974 и 1976 годам, когда СССР и США заключили так называемые "пороговые" договоры: Договор 1974 года об ограничении подземных испытаний ядерного оружия и Договор 1976 года о подземных ядерных взрывах в мирных целях.
Договор 1974 года установил, что, начиная с 31 марта 1976 года, все подземные испытания ядерного оружия должны проводиться только в пределах согласованных границ испытательных полигонов и иметь максимально разрешенный порог мощности в 150 килотонн. Договор 1974 года, создав технические трудности в развитии наиболее массовых ядерных боеприпасов, фактически приостановил разработку сверхмощных ядерных боеприпасов.
В соответствии с протоколом к Договору 1974 года контроль за соблюдением порога осуществлялся исключительно национальными средствами, т. е. на основании наблюдений из космоса и данных сейсмических измерений, точнее, телесейсмических, которыми располагала каждая из сторон. При этом в распоряжении США, помимо национальной сейсмической сети, фактически имелась обширная информация международной сети, созданной с их помощью. В распоряжении советской стороны имелись данные, полученные только внутри СССР. В силу особенностей сейсмического метода, которые будут отмечены далее, неопределенность в оценке энергии взрыва, особенно при первых применениях этого метода для взрывов на "некалиброванных" площадках могла достигать двукратных значений номинала.
Договор 1976 года содержит положения о процедурах, исключающих возможность использования мирных ядерных взрывов в целях, несовместимых с договором об ограничении подземных испытаний ядерного оружия мощностью 150 килотонн.
Оба договора не были ратифицированы, чему в немалой степени способствовала обстановка напряженности, соперничества и подозрительности.
Так одной из сторон были высказаны опасения в неэффективности средств контроля договоров. Также не состоялся предусмотренный по протоколу обмен данными об испытательных полигонах, который должен был способствовать обеспечению эффективности проверки. Вместе с тем стороны условились на взаимной основе соблюдать положения договора и весь этот период воздерживались от его нарушения.
Оздоровление советско-американских отношений положило начало новому этапу диалога об ограничении ядерных испытаний. Несмотря на сохранившиеся серьезные различия в подходах к проблеме контроля, обе стороны признали, что целью их сотрудничества в данной области должно стать полное прекращение
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
