близился к закату, рабочий посёлок гудел работой, каждый был занят делом. Севастьян приметил усердие и Лаптева с Никитиным и подумал: «Надо же, и впрямь слово держат — занимаются, ни от кого не отстают». Эх, если б мог он заглянуть им в души, что б прочёл там? Мы же с читателем только можем догадываться.
Хазар и Айта то убегали в лес, то возвращались и с недоумением наблюдали за людьми. Их удивляло всеобщее оживление, неугомонный человеческий говор, чего-то перетаскивание с одного места в другое, где слышался смех, где покрикивания, и такой общий шум для них был необычным, несвойственным и для тайги, который разбудил её своим появлением.
Глава 34
Раннее утро следующего дня. Забрезжил рассвет, но люди уже не спали, готовились плотно поесть пред началом трудового дня. Небо чистое, на западной его части кое-где одиноко мерцают потухающие звёзды. Ветра нет, день обещает быть безоблачным и тёплым. Умиротворённость окружает посёлок, прекратилась вчерашняя суета, все люди разместились в построенных избах, кто-то пожелал поселиться в чумах, захотелось испытать на себе быт тунгусов.
Одну избушку для жилья выбрали Миронов и Тихомиров, в ней устроили и контору, разложили там карты местности, планы, какие-то бумаги, тетради и журналы, здесь же будет и временное хранилище добываемого золота. Попросили Шишкина оборудовать входную дверь этой избы надёжными железными затворами, чтобы закрывалась она на массивный амбарный замок. Кто впервые увидел металлический замок, подходили и разглядывали как диковину, мотали головами и дивились изобретательству. Конечно, любой замок может открыть опытный злоумышленник без ключа, но, во-первых, таких умельцев в селе не было, а во-вторых, все знали — трогать его не моги! Если кем будет вскрыт или, того хуже, взломан, считай, пропали — все здесь на виду.
Полицейские облюбовали самую маленькую по размеру хату, с ними же были расселены и несколько человек из числа рабочих. Это потому, что постоянно проживать они здесь не собирались, а предстоит жить на два фронта — необходимо посещать и пребывать также на подконтрольном им соседнем прииске Вознесенском, к тому же планировали основным местом проживания избрать именно этот прииск.
Севастьян и Антон пожелали жить в одной избе, она была больше других изб. С ними поселились Шишкин, Сохин, Сушков, Малявин, Горобец, Половников и Кубышкин. Мест для размещения всем хватало — двухъярусные нары, стол у окошка, лавки, полки под продукты, примитивные вешалки и вешала для размещения и сушки одежды, оставлена малая площадка и для печки с дымоходом. Получилось так, в одной «берлоге»: двое доверенных лиц и три бригадира — Шишкин, Сохин и Сушков. Дмитрия Сохина и Павла Сушкова Севастьян предложил Миронову, аргументированно объяснил, почему тот не колеблясь дал согласие, поддержал и Тихомиров.
Остальной народ уплотнялся, как мог, но никто на улице не остался. Помимо трёх на первое время образовавшихся бригад старателей, часть рабочих озадачили заготовкой леса и строительством дополнительных изб для приезжих из других губерний вольнонаёмных. Нашлись и двое мастеров по устройству печек, у них было особое поручение — заготовить в достатке камень, песок и глину для сооружения в каждой избушке фундаментов и глиняных печек — работа ответственная и непростая. Одного человека назначили следить за животными — лошадьми и оленями, чтобы были сытыми и не растерялись, благо кормов в округе хватало — ягель, травы, молодая сочная поросль. В помощь каюру Севастьян дал собак, и те, поняв, что от них требуется, между охотничьим промыслом с рвением взялись за службу — если кто из копытных удалялся на почтительное расстояние, они забегали и лаем возвращали к стаду. Олени, больше привыкшие к тайге, держались табуном, сказывалась осторожность от возможного появления медведей, коней же приходилось треножить.
Но случай, встревоживший посёлок, всё же произошёл. В одну из ночей медведь напал на молодого оленя, бедняга отошёл от табуна, скорее всего, увлёкся поисками более сочного ягеля, хитрый и голодный зверь подстерёг и зацепил лапой рогатого за хребет, клыками порвал горло и со свойственной ему быстротой потащил в тайгу. Знал хитрец — близко люди, доносился запах собак, а потому таился, выбирал момент напасть и поживиться, зачем же искать прошлогодние ягоды и сморщенные грибы, когда рядом пасётся непуганое мясо.
Хазар и Айта учуяли и сорвались с места. Кто не спал, услышали шум и выскочили из изб, отчего разбудили и остальных. Не спал и Севастьян с Антоном, оба выбежали на улицу.
Из темноты и далеко от жилищ раздавался непрерывный лай собак, неистовый, злобный.
— Что такое, чего собаки всполошились? — спросил Садовников.
— Понапрасну не кинутся, зря лаять не будут, наверняка зверя держат и, судя по лаю, не изюбра, пострашнее кого-то. — Севастьян вернулся в избушку, схватил ружьё и снова на улицу. Вслед за ним кинулись и Сохин с Сушковым, оба с ружьями. Под крышей избушки лежали несколько заготовленных ранее факелов из бересты. Схватили по две штуки, зажгли один и кинулись в темноту, люди глядели им в след и волновались.
Втроём они пробирались сквозь ночь, протягивали руки, чтобы ветки не повредили глаза. Шли на собачий лай около четверти версты, и вот они, Хазар и Айта, с лаем нарезавшие круги вокруг тёмного лохматого и огрызавшегося чудовища, рядом лежал задранный оленёнок. Медведю явно не хотелось бросать трофей и боялся нападения этих «волков», но почему они лаяли, а не выли, для него было непонятно, а потому крутился, чтобы нападающие постоянно были в его поле зрения. Бежать от них опасался — налетят сзади.
Первым вскинул ружьё Севастьян и выстрелил в голову зверю, следом прогремели ещё два выстрела из ружей Сохина и Сушкова, их пули ушли под лопатки медведю. Косолапый завалился, издал истошный рёв, дрогнул несколько раз задними лапами, по телу прошла как дрожь, и вскоре затих. Подошли, туша обездвижена, а собаки, чувствуя себя победителями, припадая на передние лапы, продолжали лаять и рычать на виновника ночного происшествия.
Пришлось позвать людей. Освежевали тушу оленя и тушу медведя, сняли шкуры, мясо перенесли в посёлок.
Севастьян, проходя мимо встревоженных копытных животных, бросил в их сторону:
— Вот так бывает, если от стада отбиваться…
Олени же смотрели и как понимали слова, в глазах даже в темноте была заметна тревога, плотнее сгрудились.
Миронов на случившееся подметил:
— Лихо медведь орудует, прямо сказать, даёт понять, кто в его доме хозяин, ладно, всё обошлось, могло быть и хуже — напасть на людей из кого.
— Всякое бывает, это ж тайга, здесь свои правила, но на людей они редко нападают, злобить не след их, — ответил Севастьян.
Миронов и Тихомиров, ещё вчера определившись с местами установки бутар и
