— Когда это закончится? — спросила она докторшу, красивую блондинку с огромными голубыми глазами и тонким изящным носом, такое лицо не забудешь, стоит увидеть один раз.
— Дней через пять, максимум семь.
— Мне холодно, — пожаловалась Вероника.
Она лежала под толстым больничным одеялом и отчаянно мерзла.
— В первые дни возможны проблемы с терморегуляцией.
— С этим можно что-нибудь сделать? — спросил Саша, присаживаясь на краешек постели.
— Сейчас медсестра сделает укол, она заснет.
— Ясно.
Медсестра пришла быстро, это была полная женщина с добрым круглым лицом. С Вероникой она разговаривала как с маленькой девочкой, отчего та вдруг так расчувствовалась, что на глазах выступили слезы.
— Мне все равно холодно, — пожаловалась она, когда медсестра ушла.
Саша молча стянул с себя свитер и принялся за джинсы.
— Что ты делаешь?
— Буду тебя греть.
— Серьезно?
— Вполне.
Повесив джинсы на спинку стула, он осторожно забрался к ней под одеяло, пододвинулся ближе, весь такой большой, теплый, замер.
— Боюсь задеть твой ушиб. Давай сама.
Вероника осторожно придвинулась ближе, прижалась. Стало тепло и спокойно, можно ни о чем не переживать. Просто спать.
«Спать… Боже мой! Наконец-то спать!»
Разбудил голос врачихи, не злой, скорее заинтересованный:
— Что вы тут устроили?
— Тихо, — шепотом сказал Саша и еле заметно шевельнулся, наверное, кивнул на нее.
— Сейчас капельницу будем ставить, все равно проснется.
— Уже.
— Ну вот видишь! Так что ты устроил?
Вероничка открыла глаза. Над их постелью склонилась красавица-доктор в белом халате, ее голубые глаза казались огромными, а профиль просился на статуи тех далеких времен, когда скульпторы еще прославляли красоту.
— Ей было холодно.
— И ты решил поработать грелкой?
— Что-то в этом роде.
— Все с тобой ясно, — фыркнула блондинка, подходя ближе к постели. — Труселя, надеюсь, не снял?
Саша рассмеялся и заверил, что не выходил за границы приличия.
— Приличия! Скажешь тоже! Трахать ее пока нельзя. Ей вообще лучше не шевелиться.
— Ладно, — вздохнул он, — Потерплю недельку.
— Ты уж постарайся.
Вошла медсестра с капельницей, забрала руку, которая обнимала Сашу, и воткнула катетер у локтевого сгиба, было почти не больно. Вероника закинула ногу на жениха и закрыла глаза. Тепло, хорошо.
Проснулась, оттого что кто-то натягивает на нее чулки.
— Я спать хочу.
Ей что-то объясняли про тромбы и компрессионные чулки. Она поняла только, что от нее не отстанут. Предложили поесть, отказалась, снова заснула. Проснулась от очередного укола в катетере. Попросилась в туалет.
— Сейчас принесу.
— А?
Саша объяснил, что вставать пока нельзя.
— Унитаз тебе доставят прямо сюда.
Никакой это был не унитаз. Медсестра принесла синее пластмассовое судно и попросила молодого человека выйти. Он как был, в одних черных трусах, вылез из-под одеяла, взял телефон и вышел. Видимо, стоял возле самой двери, поэтому было слышно каждое слово.
— Привет, мам! Да… нет… нет… нет же… честное слово, да не было меня в машине… честное слово… Да… нет… сотрясение мозга… не знаю… нет… как-как, спит все время и почти не разговаривает… не знаю… да, спасибо… обязательно… нет… нет… я останусь… пока не знаю… ладно… хорошо… пока.
Медсестра убрала утку, вылила, вымыла. Так Вероника узнала, что в палате есть туалет и наверняка душ. Мысли немного прояснились, самую малость.
— А можно меня подмыть? Я заплачу.
— В душ пока нельзя. Могу обтереть гигиеническими салфетками.
— Да, спасибо.
После завершения процедуры впустили Сашу.
— Как дела? Ты согрелась?
— Угу.
— Вот и славно.
Он принялся одеваться.
— А то на меня тут странно смотрят.
Она хихикнула.
— Ты есть хочешь?
— Нет. Сам поешь.
— Закажу роллов, может быть, и ты соблазнишься.
Вероника сомневалась, что ее может соблазнить что-то кроме сна. Однако где-то внутри жило беспокойство, было что-то важное. Вот только никак не получалось вспомнить, что именно. Взгляд впустую скользил по белым стенам палаты и не мог ни за что зацепиться.
— Тебе нужно что-нибудь?
«Нужно? Наверное… кремы там всякие… ночнушку».
— Позвони Лизе. Я у нее ночевать оставалась и не забрала вещи.
— Хорошо.
— И еще Оксане. Спроси, может ли она вести курс без меня.
— Ок.
Лиза охала и ахала, за двухминутный разговор успела пожелать здоровья раз десять. Конечно же, она приедет!
— Что еще привезти?! Фруктов? Шоколада?
— Ничего не надо.
Саша внимательно посмотрел на нее и сказал в трубку:
— Она отказывается от еды. Ты, вот что, привези фруктов, будем вместе уговаривать.
На том распрощались. Не успел Саша нажать на кнопку отбоя, как телефон завибрировал.
— Твой папа звонит.
— Ну его!
— Так нельзя. Он звонит уже десятый раз.
— Ладно.
Саша поднес телефон к лицу Вероники и нажал на трубочку.
— Алло! Вероника, это ты?!
— Да, я, — глядя в белый больничный потолок, ответила она. — Привет.
— Как ты себя чувствуешь?
— Голова кружится. А так ничего.
Ника поморщилась: от папиного голоса голова заболела сильнее, хотелось просто взять и сбросить звонок, но ради этого пришлось бы вытащить руку из-под теплого одеяла, да и не факт, что жених позволит такой фортель.
— Тебе поставили диагноз?
— Да. Сотрясение.
В трубке раздался шумный выдох.
— Тебе нужно что-нибудь?
— Нет. Лиза все привезет.
— То есть подружке ты позвонила, а мне нет?! Я должен узнать о тебе из новостей?!
— Ей Саша позвонил.
Небольшая пауза, Ника чувствовала, как тяжелеют веки, если отец помолчит еще чуть-чуть, она уснет посреди разговора.
— Он сейчас с тобой?
— Да.
— Тоже пострадал?
— Нет.
— Так я и думал, — буркнула телефонная трубка. — Сорная
