этом. В мире и без нас с тобой хватает негодяев, так что давай не будем уподобляться им.
Когда мы вернулись домой, то обнаружили мёртвых кухарку и слугу. У них было перерезано горло, а на стене висела записка: «Подавись серебром! И бойся спать по ночам!». Ух ты, зачем оставлять записку на месте преступления? Что за глупость? Но я на всякий случай выяснил про Вадима: он имел алиби в день убийства, ведь он был со мной в ресторане, а потом сразу же направился к своим друзьям и остался у них до следующего дня.
Так что уже и дураку понятно, что это дело рук Хмельницких. Пытаются запугать меня, чтобы я в итоге приполз к ним на коленях и передал участок с серебром им. Но это было глупо, так как меня только разозлил их поступок. Зачем убивать невинных слугу и кухарку? Рассчитывают, что я испугаюсь и закрою на это глаза? Ну-ну, как бы не так! Пусть разочаруются. Я оплатил похороны слуг и нанял новых, а точнее целый штат, ведь теперь мог себе это позволить, да и статус уже обязывал.
Я прекрасно понимал, что если кто-то убивает твоих людей, то надо идти и выбивать зубы этим подонкам. В конце концов, это репутация, а она всегда дорого стоит.
Так что я один отправился к Степану Хмельницкому и потребовал от него не только словесных, но и материальных извинений.
— Я знаю, что это были твои люди и что они по твоей указке убили моих слуг, — начал я спокойным тоном. — Так что, если ты не хочешь проблем, придется заплатить за это. С тебя двадцать слитков золота в качестве компенсации родственникам погибших, а также ты навсегда забываешь про мой участок с залежами серебра. И ещё выдашь нескольких своих людей для казни, как говорится, зуб за зуб, око за око! Ты меня понял?
— Ты хочешь сказать, что твои слуги стоят двадцати слитков золота? — нагло возразил он. — Да они ни гроша не стоили! Обломись, сучонок! У тебя мамкино молоко на губах ещё не обсохло, а ты уже возомнил себя крупным дельцом!
— Во-первых, — я продолжал сохранять хладнокровие, — человеческая жизнь бесценна! И ты теперь обязан позаботиться о родственниках погибших. Каждый рано или поздно отвечает за свои действия. И да, твой ответ был слишком дерзким и ошибочным. У тебя есть секунда на раздумья! Ведь всегда стоит давать второй шанс, не так ли? А я сегодня добр.
— Знаешь, что я сделаю? — от агрессии он выпятил свою нижнюю челюсть и, засунув руки в карманы брюк, закончил: — приду в твой дом и убью вас, Вихровых!
Фатальная ошибка с его стороны! Он явно не умел слушать, и потому переговоры больше не имели смысла. Я выпустил в него плазму из ядовитых растений. Лицо Хмельницкого покраснело, и он, корчась в агонии, умер. В этот момент из дома выскочила его взрослая дочь. Она посмотрела на меня разъяренным взглядом зеленых глаз и прошипела:
— Ты ответишь за это! Тебе осталось недолго жить, — а затем начала оплакивать отца.
Я не стал причинять ей вреда, ведь она не атаковала меня, и развернувшись направился к себе. По сути, родственники Хмельницкого теперь имели полное право объявить нам войну. Что ж, буду ждать. Главное, что этот мертвец больше не сможет претендовать на мой участок и что я отомстил за смерть своих слуг.
А на казнь его подчиненных уже можно не обращать внимания, так как его смерти оказалось достаточно. Что касается двадцати слитков золота, то я сам позабочусь о родственниках слуг. Правда, выдать сразу двадцать слитков я не могу, но у меня есть некоторые средства и я буду оказывать им помощь регулярно: устрою ежемесячные выплаты.
Вернувшись домой, я завалился спать. На утро проснулся с головной болью, хотя выспался и не пил спиртного. Встав с кровати и направляясь чистить зубы, я больно ударился мизинцем об тумбочку. Затем, спускаясь на завтрак, упал с лестницы и чуть не сломал себе ребра; во время приема пищи подавился и едва откашлялся.
Когда мне нужно было ехать за город для заключения контракта с работниками по добыче серебра, меня сбила машина. К счастью, это произошло на небольшой скорости и я отделался лишь ушибом. Но прибыв на место и начав переговоры об условиях работы, работники вдруг потребовали оплату в два раза выше обговоренной изначально цены. Попытки нанять других привели к тем же завышенным требованиям, хотя я предлагал достойную зарплату по меркам губерний. В итоге пришлось согласиться и подписать контракт на их условиях, ведь задерживать начало работ было нельзя: у меня были обязательства как перед банком, так и перед бывшим владельцем участка.
По пути домой я упал в лужу и запачкал дорогой костюм. К тому же начался крупный ливень, и я весь продрог, подхватив простуду. В итоге провалялся в постели около недели, но мне не становилось лучше, а только хуже. Вызванные на дом врачи разводили руками и не понимали, что со мной, так как их лекарства вообще не действовали.
И окончательно добило меня то, что добыча залежей серебра продвигалась очень плохо. Вся техника постоянно ломалась, и требовались значительные затраты на покупку и найм новой.
— Хозяин, — въехал ко мне в комнату робот, держа в руках чай с медом.
— О, чай! — прохрипел я, протягивая руку к кружке.
— Нет, его я пожалуй не дам, а то обожжете себе весь рот, — он поставил кружку на стол и отодвинул подальше. — Пусть пока что остынет.
— А чего ты такой угрюмый? — взглянул я на его поникший вид, так как помощник косился на меня с печалью в глазах.
— Кажется, ты скоро умрешь, хозяин, — выпалил робот.
— Ты что такое говоришь? — я покрутил пальцем у виска. — Совсем сбрендил?
— Я серьезно, — он открыл что-то в планшете. — Зря ты убил Степана Хмельницкого.
— С чего бы это? А ничего, что он приказал убить наших слуг? Или я должен быть похож на терпилу?
— Это здесь не при чем, — помотал он отрицательно головой. — Я решил разобраться в причинах твоих неудач и…
— Да ладно, только не говори мне, что веришь в какие-то суеверия! — перебил я его.
— Не верю, но верю в магию и колдовство, ведь в Российской
