что народу здесь в свое время собралось гораздо больше пропускной способности Транслятора. И куда же они делись? Пешком ушли?
Нехорошее ощущение смертельной опасности, пропитавшей воздух, стало давить на психику. И вдруг Вадим услышал отдаленный многоголосый шум. Инга тоже замерла с таким видом, словно боялась привлечь внимание стада неразборчивых в интимных связях павианов. Доносившиеся до них звуки напоминали рев обезумевшей толпы.
Они переглянулись и свернули в боковой проход, галдеж шел именно оттуда.
В пустом ангаре ремонтного дока собралось несколько сотен человек. Его размеры позволяли вместить и больше, а потому особой давки не было. Атмосфера – рабочая, вокруг кран-балки, сварочные роботы, силовые манипуляторы. Так вот оказывается, куда пропали все обитатели космического города! Что у них тут? Выборы местного самоуправления?
На Вадима и Ингу никто не обратил внимания. Из эмоциональных выступлений ораторов, по очереди поднимавшихся на охраняемую вооруженными людьми ферму, стало ясно, что спор идет нешуточный. Говорили об отправке на обжитую планету. Волна Трансляции на подходе, но энергии на всех не хватит, кроме того, требуется переслать много оборудования и припасов. Так что в этот раз всем туда не перебраться, а будет ли следующий – неизвестно. Поэтому надо выбрать самых достойных. Оценить каждую кандидатуру. Кто-то предложил похерить оборудование, но его дружно послали топтать эротику, потому как тогда и заморачиваться не стоит, лучше уж сразу вернуться на Марс.
– Самое интересное вы уже пропустили…
Вадим обернулся. Женщина лет шестидесяти с безучастным видом подпирала плечом облупившуюся боковину грузового контейнера.
– Пары способные рожать детей будут отсылать в первую очередь, – добавила она.
– Замечательно, – натянуто улыбнулся Вадим. – А вы здесь давно?
– Три дня… только зря все это…
– А почему на связь не выходите? – добродушно спросила Инга.
– Не знаю. Мы когда прилетели, тут уже бойня началась. Говорят, экипаж грузовика пытался захватить Транслятор…
– И что? – напряглась Инга.
– Не вышло, перебили их, но и местным досталось. Мы сами стыковались на автомате. А вы откуда?
– С Земли.
– О! Там, говорят, вообще жуть. Мы-то с Марса, только лучше б я дома осталась. Предупреждали ведь старую дуру. Чует мое сердце, все это плохо кончится…
Никаких комиссий, кричал новый оратор. Рулетка, чистый жребий! Толпа загудела сильнее. Одобрительно или возмущенно – не поймешь.
Вадим смотрел на этот муравейник озлобленных и надеющихся, боящихся и негодующих абсолютно чужих ему людей и понимал, что ему их ни капельки не жалко. Все их личные чаяния, как выяснилось, мелки, вторичны и по большому счету бессмысленны. Вот ведь что получается, трагедия одного конкретного человека вызывает сопереживание, может довести до слез, а толпа всегда будит лишь презрение. Наверное, в толпе человек как-то подсознательно перестает быть личностью, индивидуальность стирается, его ценность, неповторимость и достоинство стремятся к нулю. Выстрелить в толпу гораздо проще, чем в отдельного человека. Этим пользовались власти предержащие во все времена. Захотелось крикнуть: разойдись! Растащить, распинать их в разные стороны. Бойтесь толпы! Она сожрет ваш разум! Вы же не пчелы и не муравьи, вы же люди!
Из затянувшегося ступора Вадима вывела Инга.
– Идем отсюда, – сказала она.
Вадим не желал никуда идти, но и оставаться здесь больше не мог. Он еще раз посмотрел поверх голов. Просто так, чтобы подзарядиться злостью, и сразу заметил обращенный на него пристальный взгляд. Отмахнуться от него было невозможно. Испуганные глаза Николь словно ошпарили его сердце кипятком…
11
Выйдя из ангара, Вадим привалился к стене, пытаясь унять нервную дрожь. В голове была каша. Почему он ушел? Испугался? Чего? Того, чего не было? Или того, что было, но не с ним? Было! Наверняка было! Иначе как она его узнала? А ведь она точно узнала! На посторонних так не смотрят. Но и на друзей – тоже. Так смотрят на воскресших покойников! Да, девушка очень похожа на Николь, но в любом случае это – другая Николь. В этом мире люди не колонизировали Теллуру. Не сложилось. Тогда где и как они познакомились? Вернее знакомился-то не он, а тот другой… Б-р-р…
– Что с тобой? – безучастно поинтересовалась Инга, на самом деле ее мысли занимали более глобальные проблемы.
– Объясни мне, пожалуйста, одну вещь…
– Прямо сейчас?
– Да! – рявкнул Вадим. – Немедленно!
– У тебя истерика? Не переживай, мы справимся с Транслятором и без посторонней помощи.
– Я не тронусь с места, пока ты не ответишь мне на один вопрос!
– Давай сделаем то, что должны сделать, и я отвечу тебе хоть на сто вопросов.
– Я вам ничего не должен.
– Не «нам», а «им», – Инга кивнула на приоткрытую дверь ангара. Там по-прежнему гудели эмоции.
– Им, в любом случае, прежде всего надо дожить эту жизнь, – заявил Вадим. – И не важно, копия она или оригинал!
– Всегда чем-то жертвуешь…
– Но не теперь!
– Что изменилось?
– Мои планы на будущее.
– Вот как, – печально усмехнулась Инга. – Недавно ты был смелее. И даже когда блевал от ужаса, а потом в полуобморочном состоянии пялился на индикатор аурометра – ты был смелее! А тут заюлил. Планы на будущее появились? Желание дожить любой ценой? Погреться вдали от чужих проблем. Но учти, в этом я тебе не помощница!
– Я и не рассчитывал! Только скажи: тот Вадим Краснов, который изначально жил в этом мире, точно уже умер?
Инга опешила.
– Ну, да… – нахмурилась она. – Иначе бы тебя здесь не было. Инъектор бы просто не сработал. Закон сохранения информации не допускает никаких парадоксов.
– Кроме того, что сам он существует… – прошептал Вадим.
– Это не парадокс. Это факт.
Из ангара повалили люди. Собрание закончилось мирно. Пока мирно! Что они там решили? Вадим напрасно вглядывался в лица, пытаясь уловить общее настроение. Его не было. Каждый вынес что-то свое, и это что-то через пару дней обратится либо в радость спасения, либо в ярость поражения. Третьего не дано.
В коридоре показалась Николь. Вадим опять увидел ее глаза. Теперь в них светилась надежда. Заметив, что он не один, девушка замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась чуть в стороне.
– Здесь наши пути расходятся, – обратившись к Инге, сказал Вадим. – Ты не хочешь мне помогать, а я не стану тебе мешать. И будь что будет… Устраивает такой вариант?
– Все равно будет по-моему, – осклабилась Инга, заметив робкие взгляды Николь. – Так что не обольщайся.
– И тебе всего доброго, – кивнул он. – Встретимся в другой жизни.
– Не встретимся! – отрезала она и быстро скрылась в толпе.
Вадим подошел к Николь.
– Привет!
– Привет! – жалобно улыбнулась девушка. Казалось, она все еще не верит в реальность происходящего.
– Нам надо о многом поговорить, – печально сказал Вадим.
– Я думала ты погиб…
– Я… – Вадим замешкался. – Я знаю…
У Николь выступили слезы.
– Почему не сообщил? – всхлипнула она.
– Не мог… правда не мог!
Толпа схлынула. Вадим взял Николь под руку и завел обратно в ангар. Он не хотел далеко идти и чего-то ждать. Он жаждал узнать все прямо сейчас! Узнать и обрести душевный покой. Пусть ненадолго. Двое суток настоящей любви – огромный срок. И даже если Трансляция по каким-то причинам не состоится, можно вернуться на Марс, можно… да мало ли… счастье-то, оказывается, есть… оно все время рядом с нами, только умело маскируется под обычную жизнь. А жизнь, в том числе самая убогая, – это уже само по себе чудо. Многие так и проходят мимо него, даже не заметив, что побывали на вершине мироздания.
Ангар опустел и теперь был похож на заброшенный сборочный цех крупного машиностроительного завода. Почти все освещение выключилось, и Вадим чувствовал себя мародером, забравшимся ночью на охраняемую территорию, чтобы поживиться чужой собственностью. Однако то, что он задумал, было еще хуже.
Они уселись на какие-то ящики. Николь молчала, но молчание это было требовательнее любых слов. Она ждала объяснений. А что он мог ей сказать? Правду? Испугать ее, оттолкнуть, растоптать радость встречи? Нет! Хватит геройствовать! Давно пора понять, что миром правит, в том числе, и ложь. Часто именно с ее помощью творится настоящее
