мне сил пережить это… — пробормотал я, закатывая глаза от удовольствия.
Запрокинув голову и прикрыв глаза, я мысленно возносил молитвы Богине, чтобы она дала мне сил сдержаться и не наброситься на девушку. А ведь Эля предупреждала меня о какой-то неизведанной болезни. Как же она называлась? Лунизм? Кунизм? Линизм? Нет… Лунатизм!
К черту болезнь! Не настолько она и плоха.
Осторожно приобняв Элю в ответ, я в очередной раз закатил глаза. А ведь ничего не предвещало беды! Эля уснула на удивление быстро, я же не мог на нее насмотреться. Идеальные черты лица манили, как и пухлые, едва приоткрытые губы. Хотелось сжать ее в объятиях и никуда не отпускать. А если еще вспомнить об ее колком язычке и довольно остром уме, Элю реально хотелось где-то закрыть. Подальше от взглядов чужих мужчин. По крайней мере, пока она не станет моей, нашей.
За своими размышлениями я не заметил, как уснул, а проснулся среди ночи от просто неистового желания, которое затронуло каждую частичку моего естества. Стоило мне разлепить глаза, я едва не задохнулся от переполняющих меня эмоций. Жгучей страсти и животной похоти. Эля лежала на мне, потираясь своими влажными трусиками о мои, ставшие каменными, чресла. При этом так соблазнительно постанывая, что я был на грани.
И что мне сейчас делать?
По уму, конечно, стоит как-то разбудить Элю, отступить, хоть на пол лечь. О своих желаниях я вообще стараюсь не думать, ведь там одни несдерживаемые ругательства и мечты о том, как я вхожу в податливое, жаркое, девственно тесное лоно.
Несколько секунд подумав, взвешивая свое решение, я аккуратно протиснул руку между нашими телами, пальцами находя точку сладострастия. Закусив губу, стараясь самому не произнести ни звука, я аккуратно начал нажимать и теребить между пальцами клитор Эли, слушая ее стоны, которые становились с каждой секундой все громче. Да, это определенно музыка для моих ушей, самая желанная, которая только бывает в мире.
Нажав в очередной раз сильнее на клитор, я едва сам не задохнулся от переполняющих меня эмоций. Эля в моих руках задрожала, а ее трусики стали еще влажнее, буквально напитались ее соками во время оргазма.
Подождав, когда Эля затихнет, я аккуратно передвинул ее на кровать, а сам сполз на пол, поправляя ноющий член в трусах. Перед глазами от неудовлетворенности появились черные мушки, да и голова шла кругом. Но самое паршивое, пожалуй, было то, что нельзя было прикоснуться к Эле. Почувствовать на себе ее ответные ласки, пусть и предельно невинные.
— Пришел в себя? — тихо пробормотал Нирвел, как только я смог нормально дышать.
— Ты не спал?
— Никто не спал, — прошептал Тарин спокойно.
— Я тебе завидую, — вздохнул Морис. — Хотел бы я, чтобы Эля так об меня терлась…
— Сам себе завидую, — фыркнул я. — Нам нужно поговорить.
— Да, но, как и где? — все так же тихо выдохнул Нирвел. — Нам нельзя оставлять Элю одну.
— Ты прав, — кивнул я. — Пойдемте в коридор.
— А если кто-то услышит, о чем мы говорим? — заинтересованно отозвался Тарин.
— Предлагаю говорить без имен, — задумчиво предложил Морис. — А Элю называть, к примеру, кошечкой. После того, как она терлась об тебя, ей определённо подходит.
Фыркнув, оставив комментарий Мориса без ответа, я поднялся с пола, чувствуя, как напряжение немного отпускает. Разговор это лучшее в моей ситуации, возможно, хоть отвлекусь немного, займу голову.
— Ты тоже не спал, Феликс? — хмыкнул я, заметив, что говорун Эли выглядывает с кровати.
— Не спал.
— И что думаешь? Мы все еще извращенцы?
— Думаю, что вы не достойны моей Эли, — самодовольно отозвался вредный птах. — Но, мне будет интересно наблюдать за вашими усилиями…
— Ты что-то знаешь?
— Я многое знаю, но вам не расскажу, — категорично заявил он. Как же он… бесит. — Хотя, есть кое-что, что я бы хотел вам рассказать, — с нотками удовлетворения прошептал он. — Эля всегда видела пример своих «родителей» перед глазами, пару из одного мужчины и женщины, и мечтает об одном мужчине рядом с собой.
Чувствуя, что еще немного, и я сам придушу говоруна, я поспешил выйти из комнаты. Но до чего же он вредный. Как будто чувствует, на что нужно надавить, чтобы вывести человека из себя. И как вообще Эля с ним справляется? Вот только, если он говорит правду?
— Думаешь, он сказал правду? — вылетев след за мной, обеспокоенно поинтересовался Нирвел.
— Не знаю…
— Это все усложняет, — покачал головой Тарин, поглядывая на дверь.
— Если он говорит правду, то у нас есть неделя, чтобы переубедить кошечку, — уверенно выдохнул Морис. — Завтра я сплю с Элей.
— Это еще почему? — сжав кулаки, пытаясь взять себя в руки, глухо спросил я.
— Потому что ей нужно привыкнуть к каждому из нас. Или ты хочешь сказать, что мы просто так попали в эту комнату? — кивнув на дверь, криво ухмыльнулся Морис. — Скажу тебе честно, Сантис, я не против быть твоим собратом, но если ты все еще думаешь, скажи об этом сразу. Не хочу терять время зря и упускать кошечку. И еще… боюсь, если кошечка все-таки откажет быть с нами всеми в союзе, я тоже пас.
— Поддерживаю, — сдержанно отозвался Тарин, холодно посмотрев на меня.
— Я тоже хочу, чтобы вы стали моими собратьями, — кивнул я, понимая, что это вполне искренне. Как оказывается, одна женщина быстро сближает. Не прошло и двух дней, а мы уже сообща решаем, как будем защищать, и соблазнять Элю. — И ты прав, у нас есть неделя, чтобы она привыкла к каждому из нас. Нирвел?
— Я согласен, — кивнул Нирвел. — И лучше нам все-таки постараться, потому что я рядом с собой другую девушку тоже видеть не хочу.
— С этим решили, — спокойно кивнул я. Как бы мне не хотелось быть для Эли единственным мужчиной, но принц и будущий Император не может отказаться от собратьев. Впрочем, думаю, мы сможем найти точки соприкосновения.
— А что насчет пятого? — с нотками ревности уточнил Тарин, скрипнув зубами.
— У Императора всегда было четыре собрата, — заученно выдохнул я, едва сдерживаясь от накатывающей ревности. Подпускать к нашей девочке еще кого-то мне категорически не хочется, но и нарушать заведенные правила не выход.
— Кото ты думал поселить в комнату до того, как встретил Эля? — уже зная ответ, спросил меня Нирвел.
— Нерсина Донка.
— Того выскочку, который при всех назвал Эля младшей женой, — вскинул бровь Тарин.
— Именно, — кивнул я, хмыкнув.
— Он мне не нравится, — категорично заявил Тарин.
— Почему?
— Он обидел Эля.
— Скорее всего, Нерсин докапывается до Эля, из-за того, что он сейчас в этой комнате. Как и все
