попутно перебирая кончиками пальцев белые розы, а затем добавляет, не отрывая от меня взгляда: — Так вот, таких, как ты, причисляли к «воронам», которые знаменовали собой опасность. Тех, кого следовало истребить, пока они не подняли бунт и не восстали против устоявшегося мира.
— Как мило. — Я едва усмехаюсь. — Ведь я никогда не причисляла себя к всеобщему стаду.
Она кривится, словно брошенные слова попали прямиком в цель под названием «Айрин». Но затем выдыхает:
— На самом деле я хотела сказать, что даже такие, как ты, не в силах помешать мне. Я уже говорила тебе это. Но скажу ещё раз. Айен мой. Он всегда был моим. И даже ты этого не изменишь.
— Серьезно? — наигранно удивляюсь, а затем подхожу ближе: — Тогда ты непременно должна первой узнать эту новость.
Она напрягается, но остаётся спокойной, когда произносит:
— О чем ты?
— Теперь мы с Вэйссом вместе. Как пара. Пара, которая будет жить долго и счастливо вечно, — не без удовольствия растягиваю я буквы в последнем слове, говоря столь слащавые слова, наслаждаясь реакцией этой полоумной.
Я прекрасно знаю, что таких, как она, дразнить себе дороже. Что лучше всего людей с нездоровой психикой (а судя по всему так оно и есть) надо просто избегать или же по возможности не провоцировать. Но я настолько её ненавижу, что ничего не могу с собой поделать. Слова – мое единственное оружие, которое я могу использовать против неё легально и по совести. Ведь опускаться до чего-то более грандиозного бессмысленно, да и пятнать руки совершенно не хочется. Чего, кажется, не скажешь о ней…
Отчётливая, широкая улыбка расплывается на её губах. Она сокращает между нами расстояние, заставив меня в деталях увидеть её идеальный макияж и то, как сверкают, рубины у неё в ушах. Впрочем, как и само платье, подобранное в тон. А затем с не меньшим удовольствием, что совсем не вяжется с тем, как ещё несколькими секундами назад она корчилась от злобы, произносит:
— Тогда мне очень и очень жаль, милая. Потому что сегодня ты видела его в последний раз. Ваша любовь будет такой же недолговечной, как и твоя жалкая жизнь….
На этих словах я вдруг теряю былую маску уверенности и спокойствия. Каждая клеточка моего тела содрогается, чувствуя неладное. Но не успеваю я толком ответить или же что-либо предпринять, как она выставляет свою ладонь вперёд, а затем дует мне в лицо какой-то порошок.
— Что ты… — начинаю я, но тут мое тело становится тяжёлым, как и веки, которые с каждой секундой удерживать открытыми становится все труднее. Лишь когда я понимаю, что она использовала сонный порошок, все только начинается.
Кто-то сзади подхватывает меня под руки, а затем берет на руки. И в этот момент мои глаза окончательно закрываются. Дыхание замедляется, и я проваливаюсь в глубокий сон.
*** Глава 21***
Последний ход
Стоит мне открыть глаза и первое, что я вижу, это каменные стены, в некоторых местах покрытые изумрудным мхом. Затем до моих ушей доносится странный звук, похожий на капание воды. И я понимаю, что мы в каком-то гроте, находящемся предположительно вблизи водопадов. К тому же здесь нет дверей, лишь огромный арочный проем.
Однако когда я более менее прихожу в себя, окончательно скинув покрывало из сладкого дурмана, то, попытавшись подняться, понимаю, что не могу сделать этого. Мои руки скованы прочными цепями. Впрочем, как и ноги. А сама я лежу на чем-то холодном и сыром. Вероятно, на большом камне или же плите.
Я резко дёргаю руками в стороны, пытаясь освободиться, но этот маленький манёвр не помогает. Мои путы лишь звенят, а их сталь ещё больше впивается в кожу, заставляя прикусить губу. По мере моих попыток, они не двигаются. Зато металл отчётливо начинает нагреваться, словно только что раскаленное железо. Поэтому, перестав лишний раз причинять себе боль, я оглядываюсь по сторонам, выискивая хоть какие-то детали, которые бы могли ответить на мои вопросы. А их довольно много!
Страх отчётливой мелодией звучит в моей голове. Но я изо всех сил стараюсь не поддаваться. Ясно одно – меня похитили и поспособствовала этому Айрин. А судя по тому, что она со мной так легко прощалась, то жить мне осталось не так уж и долго.
М-да. Перспективе так себе, честно говоря. Особенно, когда я только-только начала принимать признание Айена, мысленно строя картинки нашего совместного будущего.
Что за невезение?!
Тяжело вздохнув, я, как могу, выгибаю шею, в попытках осмотреть стену, что позади меня. Но едва ли это удаётся. Единственное, что попадает в поле моего зрения, это белые линии. То ли чёрточки, то ли штрихи. Кажется, смахивает на какой-то рисунок вроде тех, что разные племена выводили на стенах пещер, желая запечатлеть историю своего народа. Но…
Зачем?
Для чего они?
И…
Что со мной будет?
— Я совсем не готова умирать! — вырывается у меня вслух, и я снова дёргаю запястьями. Но лишь в очередной раз чувствую как раскаляется металл и до боли сжимаю губы.
Дьявол.
«И, что мне делать?» — мысленно задаюсь вопросом и замираю, попутно фокусируясь на своём дыхании. Этот маленький трюк всегда помогал мне очистить разум от ненужных мыслей и успокоиться.
Итак…
Судя по всему цепи, в которые меня заковали, магические. Ко всему прочему заколдованные. Также при любой попытке вырваться – при трении и движении они нагреваются, словно раскалённые угли.
Значит…
Я усиленно напрягаю все свои извилины, вспоминая лекции профессоров и напутствия Мейли, а затем довольно улыбаюсь.
— Заклинание «Горячей лавы». Следовательно, здесь должен сработать метод противодействия.
Вдохнув, а затем размерено выдохнув, я расслабляюсь и представляю, как по моим жилам бежит ледяная нить. Та самая нить, что жила во мне все это время, пока тёмный дар не пробудился и не решил выйти на первый план, поработив остальную часть меня.
Ну уж нет. Стихии тоже часть меня. И тот, кто меня здесь заточил, явно этого не знает. Впрочем, как и чокнутая Айрин.
В очередной раз опустошив свой разум, я мысленно продолжаю тянуть за эту переливающуюся холодную ниточку, что ютится под темным облаком и общим потоком
