– Представляю, как ты захотел обладать мною. Какие фантазии заиграли в мыслях, – с ухмылкой сказала она.
– Да, Ника, именно такие фантазии и возникли в моей голове… Но теперь знаю, что ты тоже не против них, – с улыбкой сказал я, поддев её подбородок.
Она дёрнулась.
– Дальше!
Я продолжил:
– Серёга выложил полное досье на тебя и сказал, что мне с тобой ничего не светит, что ты никого к себе не подпускаешь и что есть один только Станков. Он даже решил мне доказать это и пошёл с тобой знакомиться. Ты отшила Серёгу так, что он до сих пор на тебя зол, – я снова не смог сдержать улыбки, вспоминая лицо брата.
Ника слушала без эмоций.
– Он вернулся возбуждённый и сказал, что мне нечего с тобой ловить. Но я был бы не я, если бы так просто сдался. Тут он выдал, что, конечно, женщины, как видят мои деньги, тут же готовы отдаться. А я возразил, мол, ты не такая и деньгами уж точно тебя не покорить. И мы решили… поспорить.
– Что, прости? Поспорить? – чуть ли не шёпотом переспросила Ника, и немая маска застыла на её лице.
Моему отчаянию не было предела, когда увидел её глаза.
– Да. Мы поспорили, что я пересплю с тобой, но ты не будешь знать моего финансового положения.
Она опустила глаза. Тишина… В ответ тишина… Лучше бы кричала. Сказала всё, что думает обо мне. Только не молчание…
Ника прошла к рабочему столу, потом к окну напротив, к дивану, и тут позвонил телефон. Она снова приблизилась к столу, села в кресло и ответила:
– Да… Уже приехали? Проводи их в ресторан. Скажи, что подойду через десять минут.
Она отключила телефон. Я подошёл, встал рядом и сказал:
– Ника, прошу тебя, не молчи, скажи хоть что-нибудь.
Моё сердце бежало марафон на длинную дистанцию. И всё зависело от её слов. Или дистанция закончится – и оно успокоится, или за поворотом окажется пропасть, и я на бешеной скорости прыгну в никуда.
– Макс, почему я узнаю тебя через такую боль? Почему всё, что связано с тобой, так больно? Не знаю, что сказать.
– Прости меня, Ника…
– Простить? – сухо спросила она. – Но дело в том, что я не чувствую обиды на тебя, не чувствую злобы, понимаешь? Ни боли, ни огорчения. Но и радости и лёгкости от признания тоже. Я вообще ничего не чувствую!
Эти слова оказались страшнее тех, что можно было предположить.
– Хочу побыть одна, – так же хладнокровно попросила Ника и замолчала.
А я стоял разбитый, ища в ней помощи. Схватил стул и сел напротив. Взял её руки в свои, она не сопротивлялась, но и не отвечала взаимностью. Всё что-то думала, думала, а потом спросила:
– Ну и кто же ты, Власов Максим Александрович?
– Владелец одной из крупнейших инвестиционных компаний в России и… спонсор центральной библиотеки нашего города и фонда помощи детям, – я зачем-то улыбнулся, думал, это развеселит её.
– Скажи, это ты сделал так, чтобы мой водитель не вышел на работу?
– Да, – ответил, смотря ей в глаза.
– Надеюсь, ты его не убил?
– Нет, конечно, – я снова улыбнулся. – Просто заплатил ему и сказал, чтобы он не появлялся.
– Вокруг одни предатели!
Снова тишина.
– А про измену Влада тоже ты мне помог узнать?
– Да. Я узнал, что он тебе изменяет, и решил, что это хороший повод для тебя расстаться с ним.
Она задумчиво покивала головой.
– Ты всё продумал. Боже, какая я дура!
– Не говори так, Ника. Это неправда! Это я дурак, полный кретин!
– А что же ты ждал столько? Ведь мог меня трахнуть ещё в первый день… вот здесь, – она показала на стол, – или там, – кинула взгляд на диван, – когда пришёл сюда впервые. Ты же видел, я была готова раздвинуть перед тобой ноги.
– По условиям спора мне нужно было не просто переспать с тобой…
– А-а-а, подожди-подожди, – перебила она меня, улыбаясь, – называй вещи своими именами. Ты должен был не просто трахнуть меня, а превратить в нижнюю…
– Ника, перестань!
– Не перебивай! Поставить на колени, связать и отшлёпать своими штуками, – она засмеялась. – Ну я и дура!
– Ника, – я встал, не в силах слышать этот смех.
– Что Ника?! Что Ника?!
Она замолчала, о чём-то подумала, потом встала и манерой хищницы подошла ко мне впритык.
– Макс, я только сейчас поняла, ведь мне сказочно повезло, – проговорила она сексуальным голосом. – Подцепила богатенького, – обойдя вокруг меня, провела рукой по груди, плечам, шее. – Обычно с богатыми проблема. Они либо жирные свиньи, либо импотенты, уроды, жмоты, женатики, а тут прямо сказочный принц. Красивый, сексуальный, ухоженный, щедрый и к тому же богатый. Мне надо срочно позвонить подружкам и рассказать, что ты оказался олигархом, – она снова встала передо мной, нежно дотронулась до моего лица, при этом маняще смотрела и соблазнительно улыбалась. – Вот они мне обзавидуются.
Я не понимал её игры. То ли смеётся надо мной, то ли говорит правду, но в любом случае хочет сделать больно.
– Ника, перестань!
– А что? Твой Серёга был прав по поводу меркантильности женщин, – она провела большим пальцем по моим губам. – Если тебя прощу, это можно расценить как игру в моих интересах. Я же не хотела отношений, когда считала тебя нищим, – она всё так же играла со мной глазами. – Потом твой Серёга скажет: простила, потому что узнала, что ты богат. Ведь так?
– Ника, – схватил её за горло и волосы, – умоляю тебя, не говори так!
– Умоляешь? – со слегка запрокинутой головой и издевательской улыбкой произнесла она. – Отпусти. И не смей меня трогать! – её улыбка исчезла, а глаза смотрели со злобой. – Никогда…
Я знал, что, если приложу ещё некоторые физические усилия, она уже никуда от меня не денется. Её тело очень хорошо поддавалось моим рукам. Но сознание сейчас сопротивлялось.
Отпустил только для того, чтобы показать, что готов поиграть по её правилам до искупления своей вины.
Она пошла на выход. Уже возле двери обернулась и, прищурившись, спросила:
– На что спорили-то?
– На Porsche… Carrera.
– Ммм, красотка! – улыбнулась она. – Надеюсь, в красном цвете?
Я молчал.
– Прокатишь? – она заигрывала, продолжая свою одностороннюю игру.
– Я… сказал, что у нас ничего не было. Теперь на этой красотке катается Серёга.
– Хм. Ну и дурак! – сказала Ника, окинув меня высокомерным взглядом с головы до ног, и ушла, даже не закрыв за собой дверь.
Сука! Меня разрывало от бешенства. Пульс зашкаливал. Стоял, как оплёванный с головы до ног, стоял и чего-то ждал. Мудак.
