– Удобно, когда друг – бог, – прокомментировал Зар.
Под громогласное «Го-о-о-ол!!» сошлись с тихим звоном и дружеским тостом бокалы бога и правителя Песков.
***
Граф Лод – наместник Горного королевства – подписывал государственные документы и указы. Он последние три недели не отлипал от казначея. Нужно было разобраться с пошлинами, налогами –торговля между тремя королевствами обещала грандиозную прибыль, а значит, мощный толчок развития королевства.
Он не спал уже вторую ночь, но теперь наконец-то с облегчением выдохнул, поставив оттиск своего кольца на последней гербовой бумаге.
Подошел к окну.
Горное королевство разрослось. Выше стали дома, больше – площади. Богаче стали люди, зажиточнее. Даже от теневого квартала пришлось избавиться – в нем просто не было больше нужды.
У каждого дома зрел горный дикий виноград, уютно увивая балкончики, крыши, заборы. На главной ярмарке пестрели яркими красками торговые шатры, непрерывной цепочкой шли люди с мешками, корзинками, сумками.
Пели барды, и их стройные сильные голоса доносились даже до открытого окна дворца, перед которым стоял граф Лод.
«Нам руда что глина,
Камни нам вода,
Гнем сегодня спины
С самого утра.
Разрастайтесь, штольни!
Развались, гора!
Спины гнем сегодня
С самого утра -
Хей!»
– «Хей!» – подпевали люди, проходя мимо бардов.
Эту незатейливую песенку тут знал каждый житель. С этой песенкой даже детей укладывают спать вместо колыбельной.
Граф Лод неожиданно улыбнулся. Хорошо же!
Он бы и представить не мог, что все так обернется.
Тогда, несколько лет назад, он уже умирал – одинокий в брошенных королевских покоях, никому не нужный и всеми позабытый. Он до последнего ждал и надеялся, и прожил еще несколько недель, сцепляя зубы, но археи продолжали утекать из его тела, даря слабость и боль.
Граф Лод мечтал увидеть до своей смерти, как возрождается королевство, но понимал, что вряд ли доживет.
Он уже лежал в предсмертном бреду, когда ощутил, как его тело покидает последний архей. И это было удивительно не больно.
«Все. Сейчас», – сказал сам себе граф Лод. Закрыл глаза. Потом открыл. Потом снова закрыл.
Но ничего не происходило. Археев не было, а он не умирал. Значит, получилось? У этой иномирянки все получилось?!
Подтверждение граф получил уже через три дня – самые смелые, поняв, что смерть от потери археев больше не грозит, вернулись в свои брошенные дома. Загорелся редкий, но такой многообещающий свет в окнах.
А граф Лод, глядя в них их окна покоев, не мог сдержать слез радости.
А потом… Потом к нему пришел бог. Настоящий.
Он скользнул взглядом по лбу графа Лода, озадаченно моргнул, а потом расплылся в улыбке и… предложил Лоду править.
Граф, к удивлению бога, не согласился быть королем. Он считал, что права на трон не имеет. Акатош в конце концов утомился переубеждать упрямого графа и просто сделал его наместником – почти что королем, только без неограниченной власти и ровно до тех пор, пока не найдется лучшая кандидатура.
На это Лод был согласен. Он не знал, что другую кандидатуру Акатош искать в принципе не собирался.
Граф Лод тоже не был лишен милости бога: несколько приятных даров очень пригодились новому правителю в его непростом деле. Дар убеждения, дар здоровья…
Кроме того, Акатош подкинул Лоду еще и земное королевство под пригляд, пока сам не выберет достойного короля.
Так что у графа не было времени ни на что.
Он поморщился, потер красные от недосыпа глаза, зевнул, собираясь наконец пойти отдохнуть. Уже отойдя от окна, он неожиданно подпрыгнул, как маленький мальчишка, на миг улыбнулся и вполголоса подпел бардам их задорное и веселое «Хей!»
***
Игор растерянно держал на руках желтоглазую малышку, которая отчаянно кряхтела и размахивала крошечными кулачками.
– Скажи же, на тебя похожа, – умиленно сказала Дара, целуя мужа в щеку.
– А… эм… Ну, не дай бог, – ответил Игор, всматриваясь в крошечное личико.
Дара расхохоталась.
– Ты красивый, – нежно мурлыкнула она, – сильный. И дочь наша тоже будет красивой и сильной.
– А, ну если только так, – согласился Игор, переводя дух.
…Поздно вечером, сидя на берегу моря, Игор бездумно водил палочкой по белому песку. Эмоции и чувства за день притупились, и сейчас он просто ни о чем не думал.
– Да здравствуют женщины и их неограниченная на этом острове власть, – хохотнул кто-то пьяненький в темноте.
– Акатош! Рад тебя видеть! – обрадовался Игор.
Бог в белой рубашке и с бутылкой крепкого кокосового рома уселся рядом с оборотнем, похлопал его по плечу.
– Поздравляю с прибавлением!
– Спасибо, – машинально ответил Игор. Ему сегодня частенько приходилось так отвечать.
– Выпьем!
– Да…
Мужчины сидели на песке, молча опрокидывая в себя ром.
– Красавица? – наконец нарушил молчание бог.
– Ну, э…
Акатош захохотал.
– Они когда только рождаются, все такие. Через полгода будет по-другому. А пока берегись – у тебя все на лице написано.
Море недовольно плеснуло белой пеной.
– Жена зовет, – вздохнул Акатош и растаял в воздухе, оставив недопитую бутылку рома Игору. А на песке, там, где он сидел, лежала перламутровая погремушка с десятком разноцветных жемчужин.
– Спасибо, – улыбнулся оборотень, всматриваясь в сложный рисунок на детской игрушке. Наверное, Каспада рисовала.
Игор встал, прихватывая игрушку и оставляя ром в песке.
Дома ждала любимая женщина и новорожденная дочь.
***
В московском роддоме №18 среди ночи раздался требовательный громкий детский крик. Засуетились врачи, споро и ловко проводя все положенные манипуляции.
– Ой, мамочка, у младенчика глазки такие… В первый раз такое у новорожденных вижу, – протянула акушерка, кладя младенца матери на грудь.
– По Апгару – 9, все в порядке, – буркнул неонатолог.
Зашумели, зашуршали каталки, пронеслись очередные процедуры, прокапались капельницы, уколы и еще бог весть что.
Замотанного, запелёнатого красного младенца положили в бокс рядом с матерью. Она склонилась над кряхтящим комочком.
