ВСТУПЛЕНИЕМного, много лет тому назад.
Горное королевство кипело. Строились шахты, обычный люд разбивал плодородные долины, пахал землю, взламывал ее каменные пласты. Несколько десятилетий люд, одаренный археями, стекался к тому, кто владел их жизнями по праву рождения – к первому горному королю. Стекался до той поры, пока горные суровые земли не стали наполнены новой жизнью, новой силой. Мировой порядок изменился.
То же самое происходило и с Песками, и с плодородными Срединными землями. Люди давали своим новым королевствам имена, но они не приживались. Так и звались: Горное, Пески, Срединные земли.
Божественная кровь королей была для людей самой жизнью. Но никто из ныне живущих не знал, чего людям это стоило. В первые годы зависимость от королей была огромной: королевские археи покоряли, но также и привязывали, заставляли служить себе тех, кто слабее, даже и против их воли и желания. Никто не знал, сколько жертв, сколько людей погибло, сколько детей со слабыми археями просто не родились или умирали сразу же. Не сразу, совсем не сразу новый порядок пришел в гармонию. Но кто об этом знает? Только старинные, навеки потерянные, заваленные камнем первые Чхиты королей да рассыпавшие, истлевшие от времени, никому не нужные свитки.
Подробности тех времен исчезали, стирались из людской памяти, иногда не без участия прислужников храма Акатоша. Темные люди, не ценящие историю, что с них взять… Остались песни, сказания, но и они менялись под вкусы людей со временем. Все меньше оставалось правды. Все больше добавлялось выдумки про прекрасных морских ведьм и гордых, сильных королей.
Никто в целом мире не знал, что первый горный король умирал в агонии, долго и мучительно. Он метался на кровати в бреду, мучительно расставаясь с археями, которые, как образец божественной справедливости, не уживались в нем. Какой парадокс! Благословение стало проклятием. Кто бы сказал ему: «Не убивай других ради развлечения, будь мудрым и справедливым королем, и тогда ты проживешь долгую и счастливую жизнь, и археи никогда не покинут тебя»… Кто бы вообще что-то сказал королю, который был сыном самого Акатоша?
Король страдал, сквозь крепко стиснутые зубы считая дни мучений. Без надежды, как загнанный в клеть зверь. И тогда пришло спасение.
Спасение прибыло на корабле с синими парусами – в тон морю. У спасения были белые волосы и бирюзовые, как прибрежная волна, глаза. Морская ведьма вошла в покои умирающего, склонилась перед ним в поклоне. Коснулась запавшей щеки.
– Что тебе нужно? – сквозь зубы прошептал горный король, и тут же осекся, ощутив на своем лице влагу.
Слезы морской ведьмы падали на его лицо. Она молчала, склонившись над ним, и плакала. А потом он услышал сквозь ее слезы тихий шепот…
Спустя несколько минут выздоровевший король, снова молодой и полный сил, стоял перед мертвым телом прекрасной морской ведьмы. Ему не было ее жаль – его душу и сердце обуяли другие чувства. Триумф, радость, сумасшедший восторг, от которого кружилась голова.
Только много позже он понял, что она подарила ему свой архей, отреклась от него и даровала ему новую молодость…
ГЛАВА 1. НОЧЬ ПОЛНИТСЯ СНАМИКорабль, неспешно рассекающий море, казался безлюдным, опустевшим. Спали уставшие морские ведьмы, спала дочь Каспады. Крепко спал оборотень в крошечной каюте. Рядом с ним, уютно свернувшись в клубок, как большая кошка, сладко спала иномирянка. Шум морских волн убаюкивал, укачивал, и казалось, что эта безмятежность никогда и ничем не нарушится.
Но вот на гребне низкой волны мелькнул чешуйчатый хвост. Под черной, как смола, водой, угадывалось мощное гибкое тело и огромная пасть с острыми зубами. Чудовище плыло рядом с кораблем в черной ночной воде, не отступая и не собираясь уходить на глубину.
Если бы кому-то в этот час пришло в голову встать с горящим факелом у борта и посмотреть вниз, открывшуюся картину он не смог бы позабыть никогда. Под тонким слоем воды, иногда вспарывая ее острыми гребнями, кишели сотни отвратительных созданий. Мелькали ядовитые шипы, гладкие скользкие спины, хвосты, в полной тишине щелкали острые, напитанные ядом зубы.
Они следовали за кораблем, как почетный кортеж охраны, незаметные и смертоносные. Зачем? Для чего? Даже если бы сама Олия увидела акатошевых чудовищ у корабля, не смогла бы дать ответ.
***
Иномирянка же, будто что-то ощутив сквозь сон, заворочалась в тесной каюте, протяжно застонала и случайно двинула спящему оборотню пяткой в живот. Игор подскочил, ошалело перевел взгляд на Евгению, которая металась во сне и что-то несвязно бормотала.
– Эй, эй… Проснись!
Оборотень мягко потряс девушку за плечи, позвал вполголоса, но просыпаться она не спешила. Она металась на горячей подушке, у губ залегли глубокие складки, на лбу выступили капли пота. То, что она видела во сне, явно не было приятным.
Оборотень потряс ее за плечи посерьезней, но ее голова металась из стороны в сторону, как тряпичная. Игор нахмурился. Подхватил с крошечной тумбочки кувшин с водой и вылил на иномирянку все его содержимое. Но… вода испарилась, не оставив ни одной капельки на лице, на одежде. Игор выронил кувшин из рук. Сел рядом, положил голову иномирянки себе на колени и обхватил ее за кисти, чтобы она, размахивая руками, случайно не разбила ему нос. Принялся ждать, внимательно наблюдая за ее лицом. Испарившаяся вода – слишком явный намек на то, чтобы иномирянка досмотрела свой сон до конца.
Спустя несколько минут лицо спящей девушки разгладилось. Дыхание стало ровным, мягким – дыханием спокойно спящего человека. Вот теперь – можно.
Игор снова потряс иномирянку за плечи. Она тут же открыла глаза, с трудом соображая, с чего это в ее подняли в такую темень. С укоризной посмотрела на оборотня.
– Что тебе снилось, Евгения? – мягко спросил оборотень. – И объясни мне, почему я не мог тебя разбудить, а вода, которую я на тебя вылил, исчезла?
– Чего? – хрипло переспросила девушка, явно не осознавая происходящее.
– Того. Просыпайся и отвечай.
Иномирянка нахмурилась. Задумчиво пробежалась взглядом по темной каюте, посмотрела на оборотня, внезапно охнула. Вспомнила. Вцепилась пальцами в плечи Игора и, сбиваясь, зашептала:
– Мне снилась Каспада. Та самая, дочь Хен. Она плакала и просила о помощи. Она не может выйти из моря, она там пленница…
Оборотень страдальчески закатил глаза. Он мог бы отнестись к ее сну легкомысленно, как к кошмару, который привиделся в жаркой тесной каюте, если бы не испарившаяся вода. Нет, ну что за напасть с этой иномирянкой?! Сплошные приключения!
– Пойдем на палубу, поговорим спокойно.
