мог принять — и был рад за свою подругу, что она, как и я, добивалась своих успехов.
Главное — мы были способны менять историю, направлять её течение, как нам нужно. И это придавало уверенности в том, что у меня получится исправить будущее этого мира.
Гюнтер, как и Айлотт, оказался чертовски неуступчивым лидером. Пилот без видимых слабостей, сливший прошлый чемпионат чисто психологически, а этот — из-за машины, тоже хотел завершить год на мажорной ноте, одержав победу в заключительной гонке.
Ну что, пусть попробует.
Только я успел об этом подумать, как по всей трассе взметнулись жёлтые флаги.
— Габсбург в стене, — сообщил Пауль. — Но это не сэйфти-кар, а только full course yellow, так что отрывы сохраняются.
— О’кей, принял.
Я сбросил скорость до восьмидесяти километров в час и стал ждать, когда же возобновят гонку.
Три минуты — и режим жёлтых флагов был снят. На часах оставалось ещё двадцать.
Всё вновь потекло по привычному сценарию. Я преследовал Гюнтера, безуспешно выгадывая момент для атаки, а позади бодались между собой остальные.
Но когда пару кругов спустя мне опять показали табличку, я недоумённо нахмурился.
19 P2 +0.9
13 P4 → P5
31 P7 → P6
Лиза пустила вперёд себя Чжоу, а Ландо обогнал Хьюза? Допустим, второе ещё нормально, а вот первое…
Я нажал кнопку связи.
— Что там вообще происходит? — спросил, втискиваясь вслед за лидером в изгибы шиканы.
— Норрис после рестарта сильно прибавил в темпе, — ответил Пауль. — Чтобы победила Форман, он должен приехать хотя бы на два места ниже. Она, видимо, тоже это поняла и готовится сейчас его оттормаживать, чтобы ближе к финишу его обратно обошёл Хьюз, а она сама вернула бы позицию относительно Чжоу и с гарантией стала бы чемпионкой. Иначе Норрис тоже мог бы обогнать Чжоу и за счёт побед при равенстве баллов взял бы титул себе. Это как я оцениваю ситуацию.
— Понял, спасибо.
Я покатил дальше, обдумывая слова инженера.
В принципе, резон в действиях Лизы был. Ставя напарника в невыгодное положение, она тем самым обеспечивала шансы себе. Но ей нельзя было опускаться ниже пятого места — иначе уже я в случае победы смогу вырвать кубок в свою пользу.
Ну реально — заруба как в две тысячи седьмом. И из нас троих будет только один победитель.
А кто именно это будет, решится в ближайшие шестнадцать минут.
Плюс один круг, конечно же.
— Держите меня в курсе, — сказал я по радио. — Мне нужно знать их отрывы между собой. Чтобы сориентироваться по обстановке.
— Сделаем.
Следующие круги превратились в одну сплошную пытку ожиданием хоть каких-то событий. Я всё так же не мог пройти Гюнтера, а Лиза отчаянно балансировала между следованием за Чжоу и сдерживанием Норриса.
Всё должно было решиться под самый финиш.
— До сих пор ничего? — уже теряя надежду, спросил я у инженера, проходя повороты третьего сектора на предпоследнем круге.
— Нет, Мик. Ничего. Обгони Макса. Это всё, что ты сейчас можешь сделать.
Я выдохнул — и крепче вцепился в руль, продолжая с неукоснительной точностью работать педалями. Всё-таки по виртуалу и симулятору я хорошо знал эту трассу — и имел представление, как объехать все её, так сказать, «подводные камни».
Последний круг. На нём и определится всё.
Кто станет победителем…
Выход из «Зюдкурве» на старт-финишную прямую.
…а кто — неудачником.
К этому времени группа Чжоу — Форман — Норрис — Хьюз отстала от нас уже секунд на пятнадцать и сражалась только между собой, и я при всём желании не мог видеть их в зеркалах. Мне оставалось полагаться только на слова инженера.
Залихватски спрямить внутренний апекс и мчаться к шикане, уходя внутрь. Гюнтер тоже гнал на пределе — но вот на торможениях был весьма осторожен. Чем я и попытаюсь воспользоваться.
Двести метров… сто пятьдесят…
Он уже начинает замедляться.
Нет! Терпеть, тянуть дальше!
Сто…
Не выдержав, я наконец нажимаю на тормоз.
Только бы не заблокировать шины!..
Руль в сторону. Болид бросает вперёд и в сторону; я буквально чувствую, как днище скребёт о поребрик.
Но свою задачу я выполнил. Я удержался. И продолжал накатывать, пользуясь тем, что мой соперник только теперь начал разгоняться.
Между нами двадцать метров… пятнадцать… десять…
Грязный воздух от его обтекателей уже не летит в меня. Мощный поток низкого давления, также известный как слипстрим, тянет меня к нему. В последний момент отворачиваю в сторону для обгона…
И Гюнтер на торможении блокирует переднее левое!
Не веря своему счастью, я пролезаю в шпильку мимо него. Виляю на прямике, не давая себя подрезать.
— Вот это да! — слышен в наушниках возглас инженера.
Интересно, это он про мой обгон — или про ситуацию сзади?
— Что там? — напряжённо спрашиваю я.
Осталось всего несколько поворотов…
— Молодец, Мик! Держись до финиша! — быстро говорит Пауль.
Снедаемый напряжением, я мчусь по изгибам трека. Макс на хвосте — но приблизиться он не может из-за проплешины на резине!
Надо просто доехать…
Чувствуя странное дежавю, я как в тумане пролетаю оставшиеся повороты. При этом едва не выношусь на траву в «Заксе» и чуть не поскальзываюсь на поребрике в финальной петле «Зюдкурве».
Но мне уже всё равно.
Я это сделал.
И потому, когда я красиво виляю перед финишной чертой под клетчатым флагом, меня переполняют эмоции.
— Да!!! Да, да, да, да!.. — говорю я в микрофон, улыбаясь до ушей.
Как бы ни закончился этот год, а мне однозначно не будет за него стыдно.
Я вижу механиков, высовывающихся с пит-лейна. Все трясут кулаками и машут мне.
Я поднимаю руку от руля и машу им в ответ.
Это наша победа. Общая.
