шагам научился их различать: это рабыня со шрамом, Лей. Воздух сгущается: она негодует. Оставляет на столике у кровати поднос с едой и шипит, будто дикая кошка:
— Что происходит?
Лениво поворачиваю к ней лицо.
— А что?
— Что у тебя с госпожой?
— Тебе какое дело? — огрызаюсь.
Лей хмурится, кусает задумчиво губы, зыркает неприязненно черными, как спелые маслины, глазами.
— Я думала, госпожу Вельдану хотят поймать на измене мужу, уж очень обрадовалась ее свекровь после вчерашнего. Но тут что-то другое, да?
Нехотя пожимаю плечом.
— У них и спрашивай, если тебе охота.
— Ты был груб с ней, — сводит Лей к переносице густые черные брови.
— Это она сказала? — стараюсь говорить непринужденно, не выдать внезапного беспокойства.
— У меня глаза есть. Госпожа вся в синяках. Ты, толстошкурый носорог, не мог с ней полегче? Она же девочка совсем…
Ей все-таки удается меня достать: внутри вскипает раздражение.
— Не лезь не в свое дело.
Лей недовольно фыркает.
— Повернись, госпожа велела смазать тебе раны.
— Обойдусь.
— Хочешь нарушить ее распоряжение? — зло прищуривается она. — И чем это ты такой особенный? Вылеживаешься днями напролет, кормят тебя, как господина, к хозяйке в постель влез…
— Тебе язык мешает? Могу укоротить.
— Повернись, иначе пожалуюсь госпоже, и к твоим шрамам добавятся новые.
Неохотно переворачиваюсь и подставляю ей спину. Руки Лей скользят по коже без прежней лукавой нежности, а жестко, местами нарочно причиняя боль. Усмехаюсь в подушку: ожидал от нее большего, чем столь мелочная месть.
Закончив дело, она выходит, громко хлопнув дверью. Напряженно прислушиваюсь: засов не заперла. Значит, я свободен. По крайней мере, в пределах хозяйских покоев.
Переворачиваюсь на спину, закидываю руки за голову и смотрю в потолок. Чем больше времени проходит, тем больше произошедшее кажется сном. Целая ночь в постели с женщиной! Прежняя хозяйка никогда не позволяла мне такой вольности. Да и не хотелось бы: с ней спать что в гнезде с ядовитыми скорпионами.
Старые образы неумолимо размываются, их вытесняет доверчивый взгляд серых глаз. Разминаю затекшие от неподвижности мышцы и невольно улыбаюсь. Не помню, когда в последний раз спал так безмятежно. На губах ощущаются прикосновения мягких губ. Пальцы еще помнят тепло женского тела. Неужели это правда случилось со мной? И… еще случится?
Впрочем, совсем скоро мысли меняют направление, и улыбка сползает с губ. Что, если днем она пожалеет о нашем уговоре? Если передумает разговаривать с мужем? А если не передумает, то сумеет ли его убедить? В конце концов, она еще несмышленая девчонка. Вот только без нее план, выстроенный на зыбкой почве девичьей наивности, рухнет в одночасье.
Чувствую, как мрачнеет лицо. Осаживаю себя, заставляю подняться. От безделья чего только не надумаешь. Чтобы выбить из головы ненужные мысли, лучше заняться тренировкой. А заодно и продумать возникший спонтанно план в мельчайших деталях.
Внимательный взгляд Изабель ощупал меня с головы до ног.
— Доброе утро, дорогая. Как спалось?
— Прекрасно, матушка, — в тон ей ответила я. — Вот только из-за жары уснуть получается лишь к середине ночи, и к завтраку я не успеваю выспаться.
Изабель не сразу нашлась с ответом. Но, судя по тому, как изменился ее цепкий взгляд, мой намек она уловила.
— Что ж. Отложить завтрак мы не можем: у Диего слишком много забот. Но я велю рабыням по утрам больше тебя не будить, а завтракать сможешь в покоях.
Диего скосил на меня глаза. Припухшие веки и красноватые прожилки вокруг зрачков свидетельствовали о том, что ему тоже не спалось.
— Почему ты снова оделась, как северянка? — изображая равнодушие, поинтересовался он.
— С утра в доме прохладно, — безбожно солгала я.
— Может, тебе еще камин растопить? — съязвил Диего.
— Если потребуется, я справлюсь сама.
Некоторое время мы завтракали в напряженном молчании, пока я первая не нарушила его:
— Диего, у тебя есть планы на субботу?
— А что? — он подозрительно покосился на меня.
— Я бы хотела съездить с тобой на Арену.
— Что? — от удивления он едва не выронил вилку. — Ты забыла, какой скандал устроила там в последний раз?
— Тогда было слишком много крови и смертей, — я невозмутимо откусила ломтик персика. — Ты сам говорил, что так бывает не всегда. А теперь у меня есть бойцовый раб, и я хочу выставить его на поединок.
— Что? — голоса Диего и Изабель слились в один.
— Разве я не могу этого сделать? — я невинно взмахнула ресницами.
— Но зачем, дорогая?
Я пожала плечами и отпила ароматного кофе.
— Мне скучно всю неделю заниматься ерундой. Хочется развлечься. Кроме того, мой раб может принести мне выигрыш, и не единожды. Почему я должна упускать выгоду? Он достался мне недешево. Да и засиделся он в четырех стенах, надо найти ему достойное применение. Вы сами видели: он агрессивен. На лесопилке проявил себя плохо, а дома без дела он тронется рассудком. Бои на Арене — его стихия, я только теперь это поняла.
— Откуда такие радикальные перемены в тебе, дорогая? — Диего свел к переносице красивые брови. — Звучит так, будто твоими устами говорит он сам.
— Не скрою, мы обсуждали это с Джаем. Бои ему по душе, такой выход устроит всех.
Диего покосился на мать, а затем опустил глаза в тарелку.
— Пусть сначала сделает, что от него требуется.
— Он делает, — заверила я.
На скулах Диего заходили желваки.
— Хорошо, дорогая. Как пожелаешь.
— Еще Джаю нужно выделить место для тренировок, — наглеть так наглеть.
— Мы обсудим это вечером, Вельдана, — холодно ответил Диего и промокнул губы салфеткой. — Я постараюсь вернуться пораньше.
Он уехал, а Изабель привычным жестом подхватила меня под локоть и увела в сад.
— А теперь признавайся, милая, к чему этот маскарад? Твой агрессивный боец покусал тебя?
— Да нет же, — поморщилась я, стараясь двигаться медленней. Ходить после ночных стараний Джая было больно. — Просто пара синяков, у меня нежная кожа, и…
— Засосы? — нахмурилась Изабель. — Пусть будет аккуратнее, в конце концов, ты благородная леди, а не шлюха из борделя!
— А часто благородных леди подкладывают в постель к рабам? — язвительно напомнила я.
Изабель гордо приподняла подбородок.
— Дело твое. Придется заказать тебе не столь открытое платье. Скажи мне, Вельдана, что это за блажь взбрела тебе в голову? К чему тебе эти игры на Арене?
— Кажется, я пояснила за завтраком.
— Неубедительно. Я достаточно хорошо изучила тебя — едва ли ты в восторге от подобных развлечений.
— Я заплатила дорого за своего раба. Хочу окупить свои затраты.
— Тебе не хватает денег?
— Они имеют свойство заканчиваться. Небольшой личный заработок мне бы не помешал.
— На что тебе деньги, Вельдана? Если тебе что-нибудь
