от пули в полуметре выше от меня и в метре от майора. Если бы майор сидел в середине кровати, а не с краю, облокотившись на спинку кровати, пуля бы попала в него.
Через несколько минут к майору вернулся дар речи: «Что это было?». Что ответить – стреляли, вероятно, в соседней комнате, они ведь не знали, что мы за стенкой безобидно беседуем. Так бывало, что от случайного выстрела кто-то мог пострадать или погибнуть, разбирайся потом. Майор спросил: «Ты из-за этого лежишь на кровати?». Я ответил, что в том числе из-за этого – пересылочный пункт, всякое бывает. Майор переложил подушку к спинке кровати, у которой сидел, и тоже лег. Дальше продолжать беседу ему не хотелось. В этот вечер больше не стреляли, и до утра других происшествий тоже не было.
Утром следующего дня – 15 ноября 1983 года – на диспетчерском пункте появилась информация, что запланирован грузовой борт самолет ИЛ-76 на Ташкент. Это новость эхом прошла по пересылочному пункту, и все пришло в движение. Ближе к обеду объявили посадку и вот уже отпускники, командировочные и те, кто по замене, выстроились в очередь, всего около двадцати человек. Посадка в ИЛ-76 осуществлялась с открывающей рампы в хвосте самолета. С двух сторон самолета были оборудованы откидные сиденья, а дальше только на полу. Нам достались места на сиденьях. После нас пришла на погрузку рота уволенных в запас – «дембелей». Сержанты и солдаты стали тоже рассаживаться, кому хватило – на сиденьях, кому нет – на полу. Не смотря на неудобства, на загорелых лицах бойцов были улыбки: они остались живы и летели домой. У некоторых на кителях были медали «За Отвагу» и «За Боевые заслуги». После того как все расселись, бортмеханик закрыл аппарель, загудели турбины, и самолет начал движение к взлетной полосе.
Багряная земля Афганистана показалась в иллюминаторе. Самолет медленно стал набирать высоту. Пассажиры рейса Кабул – Ташкент в основном молчали, каждый вспоминал о своем, о том, что было во время службы и что будет в будущем. Тогда мы не знали, что война была напрасной, чиновники нам будут говорить: «Мы вас туда не посылали», а матери и жены погибших в этой войне военнослужащих будут просто забыты. Нам казалось, что худшее позади, и это было отчасти правдой.
Летное поле аэродрома Тузель. Самолет благополучно приземлился, после остановки вновь открылся аппарель, и прибывшие пошли к таможенному пункту. В паспорте поставили отметку о прибытии, таможенник тщательно изучил вещи. После этого можно было вздохнуть полной грудью – вот теперь точно командировка закончилась. Дальше меня ждали переезд на большой аэродром Ташкента, билетная касса и ближайший рейса до Куйбышева.
Поздней осенью в Ташкенте было достаточно тепло (плюс 10–12 С, светило солнце), верхняя одежда в руках. Ждать рейса предстояло еще часа четыре, я пошел в ближайшее к аэродрому кафе перекусить. Поднялся по ступенькам на второй этаж и почти сразу увидел трех солдат из нашего кабульского рейса, весело отмечавших возвращение в Союз. Парни тоже увидели меня и помахали рукой: «Товарищ лейтенант, присаживайтесь к нам, мы угощаем». Подходу сажусь, на столе водка, закуска горячее, только что подали. Официант увидел нового посетителя и уже нес приборы, чистые тарелку и рюмку. Я попросил официанта принести шашлыка из баранины, зелени и лепешку.
Самый веселый из бойцов и, наверное, старший среди них, с медалью «За Боевые заслуги», налил мне рюмку до краев и попросил: «Товарищ лейтенант, скажите тост». Нехорошо было отказываться, ведь парни от всей души предлагали разделить их радость возвращения на родную землю. Они подняли свои рюмки и смотрели на меня. Молодые пацаны, мы почти ровесники, разница 1–2 года, все возвращались с войны. Я поднял рюмку: «Парни, вы выжили в этой войне, до дома осталось совсем чуть-чуть. У каждого за плечами целая жизнь, есть что рассказать своим близким о том, что вы увидели и что пережили. Хочу выпить за вас, чтобы вы благополучно прибыли домой, еще нужно потерпеть немного. Доберетесь домой и вот только там можно будет выпить как следует». Выпил и поставил рюмку вверх дном. После рассказал им случай, когда встретил сильно избитого старлея из пехоты, очнувшегося без документов и денег на гауптвахте. Парни как-то сникли, пить больше не стали, четверная часть бутылки осталась недопитой. Официант предложил принести еще одну бутылку водки, они отказались больше пить. После нашего застолья выпили чая и группой пошли в здание аэропорта. В здании аэропорта мы расстались, на прощание пожали друг другу руки. Тот, который с медалью, на прощание сказал: «Спасибо, лейтенант, ты прав, мы могли бы напиться, а может быть и подраться. Так хотелось какому-нибудь гражданскому морду набить. Теперь до дома ни-ни». На этом мы и расстались.
ТУ-154 рейса Ташкент-Куйбышев прибыл по расписанию. В Поволжье была зима, мороз под минус 20 С, снег хрустел под ногами. Встретил меня отец в неизменном полушубке и меховой шапке, мы обнялись. По дороге из аэропорта он рассказал, что накануне ему приснился сон, будто бы к дому 7 на улице Парадная, где жили мои родители, подъехал грузовик из него вынесли ящик, соседи сказали: «Смотри Илья, это Генку привезли в гробу». Отец проснулся в холодном поту и уже не смог заснуть. На следующий день я позвонил и сказал, что уже в Союзе и вечером лечу самолетом в Куйбышев. Есть такое поверье, если увидел кого-то в гробу, то этот человек будет жить долго.
В период моей командировки в Афганистан военное обмундирование и личные вещи хранились в родительском доме. Теперь уже была возможность одеваться по зимней форме одежды: шинель, шарфик, шапка-ушанка, форменные ботинки и все такое. Уже почти 1,5 года офицером служил, а форму толком и не носил, как-то не получилось. После непродолжительного отпуска в Куйбышеве я забрал свои вещи и самолетом вылетел в Киев. Начинался новый этап моей службы в вооруженных силах СССР, когда-то мощного государства, объединившего 15 союзных республик.
Глав 16. Заключительная
Я прибыл в аэропорт Борисполь города Киева. Зима на Украине была снежная и мягкая, стоял легкий морозец, солнце отражалось от снега – красота. На календаре было 25 ноября 1983 года. В отделе кадров тыла Киевского военного округа мое появление вызвало неподдельное удивление. Прибывших из Афганистана военнослужащих было мало, а лейтенантов вообще не было. Начальник отдела кадров с интересом расспросил, как проходила служба в трубопроводной части и, выслушав, предложил должность начальника службы горючего радиотехнической бригады окружного
