меня и уложил на спину. — Может, перенести нас в отель?
— Не отвлекайся, прошу, — снова поцелуй, снова сорванный вздох.
Максимилиан был настроен решительно. Как и я. Я так жаждала посмотреть в глаза Тобиаса, когда он увидит меня с Максом. Если так нравится следить за мной, то пусть смотрит воочию.
Поцелуи становились всё жарче, желание всё сильнее. У Макса готовы были лопнуть штаны, поэтому помогла ему освободиться от оков.
— Ты хотя бы дверь закрыла?
— Разберись с этим и не заставляй меня ждать.
Щелчок, и Макс уже закрыл дверь. Горячая и пульсирующая плоть в моих руках дико заводила. Макс задрал блузку, приникая к груди, лаская языком, опускаясь все ниже поцелуями, стянул мою юбку и отшвырнул в сторону.
— Нет, — остановила его, когда он уже готов был прильнуть ртом к пожару между моих ног. — Я хочу тебя.
Перед глазами уже плыло. Я начала забывать, зачем вообще всё это затеяла. Макс поддался мне, одаривая туманом глаз и улыбаясь очень похотливо. Шею снова обожгло поцелуем, обхватила ногами его за талию, притягивая ближе. Стона невозможно было сдержать, когда Макс, наконец, исполнил мою месть.
Ручка двери дернулась, но нас уже было не остановить. Я специально сняла блок со своего сознания, чтобы Тобиас мог прочувствовать моё веселье на полную. Я ощущала его в своей голове, чувствовала, как он злился, как кипит кровь в его венах, как сердце бешено бьется. Это то, чего я хотела. Чувствовать, что он живой человек и что ему не всё равно.
— Тут заперто. Странно, Октавия вроде не уходила, — послышалось тихо из-за двери и Макс резко остановился, и даже испугался. — Я постучу.
Коллега постучала трижды. Я тоже сделала удивленный вид, но в душе ликовала. Ощущала всей кожей, насколько сдерживается Тобиас. Его чувства были слишком громкими.
— Ты говорила, что сюда никто не ходит, — шепотом почти отчитывал меня Макс.
Макс разозлился. Оно и неудивительно. Он отстранился от меня и начал быстрее одеваться. Мои щеки горели и не было сил даже спорить с ним, ведь я знала, чем всё это закончится.
— Октавия, ты тут? — снова голос из-за двери. — Может, спать легла. Она часто работает по ночам.
Кажется, я не сдержалась и улыбнулась.
— Надо уходить отсюда. Одевайся. Если меня увидят за таким занятием, ума не представляю какие заголовки будут завтра в газетах, — Макс протянул мне ладонь. Он хотел, чтобы мы ушли вдвоем.
— Я не могу. Если не найдут, то будут проблемы.
— Ты серьезно?! — слишком громко сказал Макс и это не осталось незамеченным.
— Кажется, я слышала мужской голос! А вдруг это грабитель? Мистер Бергман, давайте позовем охрану, — ситуация уже явно выходила из-под контроля и я начала спешно одеваться.
— Это Тобиас? — шепотом сказал себе под нос Макс, уставившись в дверь, а затем резко переключился на меня. — Ты идешь со мной?
“Дура, бери его за руку!”— вдруг внезапно воскресло подсознание.
— Иди сам. Я тебе напишу, — ответила видимо уж слишком холодно и отстраненно, потому как через мгновение Макс растворился в серой дымке портала.
Я подбежала к зеркалу, спешно застегивая последние пуговицы и натягивая юбку на свое законное место. О нижнем белье я и забыла впопыхах. Голоса за дверью усиливались, а осознание того, что натворила, лавиной сходило и уносило всё ниже и ниже. А я ведь думала, что падать уже некуда. И почему я не ушла с Максом?!
“Если будешь молчать, то они сломают дверь!”— подсознание говорило здравые вещи.
Метнулась к двери, и отщелкнула замок, широко распахивая её.
— Простите, — сбивчиво сказала, тяжело дыша. — Не слышала стука, так как дремала.
Ледяной взгляд Тобиаса Бергмана говорил сам за себя. Мне удалось добиться того, чего я хотела. Разбираться с последствиями решила уже по ходу дела.
— Октавия, ну ты даешь! Я думала кто-то влез в мастерскую! Ты же сама сказала, чтобы я тебя предупредила! — восклицала коллега.
А мне это и было нужно. Нужно, чтобы он знал, что я это спланировала. Возбуждение еще не спало, кожа горела, а ноги тряслись, но я уверенно играла роль заспанной дурочки перед другими.
— Мистер Бергман, проходите. Октавия вам сейчас всё покажет.
— Не стоит. Я увидел всё, что хотел, — холодный, пронзающий насквозь голос Тобиаса меня дико веселил.
— Вы уверены? Простите её, она не специально. Октавия — хороший работник.
А я и слова не могла вымолвить. Просто стояла и смотрела на него, ожидая видимо какой-то бурной реакции.
— Всё в порядке. Вижу, что рабочее место в чистоте и порядке. Вам не стоит так переживать. Просто время поджимает, а вы не показали мне еще другие части музея, — Тобиас вдруг стал таким приветливым с коллегой, что хотелось вцепиться ему в волосы и повыдирать их. — А мисс Ленар пусть отдыхает дальше.
Адская ухмылка, но я ей не верю. Не сегодня.
“Надеюсь, тебе было весело сегодня,”— послала ему мысленный сигнал, замечая как едва заметно расширились его зрачки.
— Октавия, какой позор. Как ты могла уснуть? — прошипела коллега, когда Тобиас начал удаляться от двери моей мастерской.
Снова включила роль дурочки и захлопала глазами.
— Прости, Сандра, так сморило. Не смогла сдержаться.
— Если музей не пройдет проверку, я не буду покрывать тебя перед Спарксом. Он был уверен, что именно ты произведешь на него самое положительное впечатление!
Ой, Сандра, знала бы ты, какое я на него произвела впечатление, то не болтала бы, а ловила ртом воздух.
— Хорошо. Можешь не покрывать меня, но если ты сейчас за ним не пойдешь, то будет только хуже.
Сандра как будто очнулась ото сна и одарив меня слегка осуждающим взглядом, побежала вслед за Тобиасом. А я вернулась в мастерскую, упала на диван и отчего-то горько заплакала, смеясь в голос.
“Ты стала такой же, как он…”— подытожило подсознание.
Дорогой дневник, кажется, я пошла не по той дороге.
Глава 28
Мне уже не нужно было подсознание, чтобы понять, что я один из самых отвратительных людей на планете. Когда я стала такой? Ответ был на поверхности. Тобиас сделал меня такой. Нет. Я сама сделала себя такой. Только я.
Не было никакого смысла оправдывать себя. Я — ужасна, отвратительна. Я хуже, чем те отморозки. Я напрочь забыла о своих счастливых видениях, поддалась дьяволу, что шептал и соблазнял, решила поиграть в опасные игры с чужими чувствами. И это непременно выйдет мне боком.
— Если загляну в будущее, что я там увижу? Руины и пепелище и себя, стоящую во главе этого хаоса? — разговаривала
