прикидывала будущую выгоду. Готов поспорить, хозяйка «Нежной розы» ещё не захочет отпускать Барталомею, когда всё закончится.
Женщина настолько увлеклась грёзами о будущем богатстве, что, кажется, забыла о нашем присутствии. Впрочем, оставаться здесь дальше не имело смысла — всё, что необходимо, мы уже обсудили. Однако прежде чем уйти, стоило опустить дамочку с небес на землю.
— Да, кстати, — я подошёл к двери и положил ладонь на её ручку. — Когда должны доставить оружие, которое вам обещал интендант?
— Сегодня или завтра, — судя по тону, Жаннет сразу поняла, что дело пахнет керосином. — А что?
— Прикажите отнести его в трактир «У доброго висельника».
— Зачем?
— Затем, что вам оно ни к чему, а нам, напротив, будет нелишним.
Вскоре у меня появятся первые бойцы, и пусть трактирщик говорил, что они придут со своим оружием, но запас карман не тянет. Я сам прослужил в армии не один год и прекрасно знал, как легко солдаты теряют имущество. А всё, что не будет потеряно, обязательно окажется испорчено или пропито.
Ну а то, что невозможно потерять, испортить или пропить, точно кто-нибудь украдёт.
— Я заплатила за сталь золотом, — прищурилась женщина. — А ты хочешь забрать его просто так?
— Какие счёты могут быть между друзьями? — ласково улыбнулся я. — Не волнуйтесь, я верну вам оружие, когда настанет время.
Разумеется, Жаннет понимала, что это прекрасное время, скорее всего, не настанет никогда. Поэтому женщина махнула рукой, приправив жест тяжёлым вздохом.
— Я провожу вас, — сообщила она.
Похоже, хозяйка борделя хотела убедиться, что мы действительно уйдём. Что же, не самое глупое желание.
Марк неохотно поднялся со своего места. Он выглядел усталым и измученным, но ничего — думаю, разведчик взбодрится, когда узнает, какая интересная миссия ждёт его впереди. По моей задумке именно ему предстояло убедить Барталомею поучаствовать в грядущей авантюре.
Мы вышли из кабинета, снова прошли через приёмную и оказались в коридоре. Там к нашей маленькой процессии присоединилась Лизет. Она склонила голову, стараясь не встречаться со мной взглядом — то ли всё ещё дулась, то ли просто побаивалась.
«Картинная галерея» осталась позади. Мы спустились на второй этаж, и здесь Жаннет, не проронившая после выхода из кабинета ни единого слова, вдруг показала себя с новой стороны. Она превратилась в генерала, командующего на поле боя.
Приказы и распоряжения сыпались как из рога изобилия. Задачи нарезались чётко, фронты работ определялись моментально, личный состав приступал к исполнению возложенных обязанностей молниеносно.
Стало понятно, как Жаннет удалось организовать столь высокий уровень сервиса — армейская дисциплина была залогом её успеха.
Увидев, как лихо женщина наводит порядок на вверенной территории, я уже не сомневался, что к прибытию Барталомеи всё будет готово в лучшем виде.
Улица встретила нас палящими лучами солнца. Толстые каменные стены борделя и царивший там интимный полумрак скрадывали жар, но сейчас мы остались без защиты. За несколько часов город превратился в парилку.
— Теперь вернёмся к Барталомее? — негромко спросил Марк. — Или хочешь сходить ещё куда-нибудь?
Судя по усталому лицу, разведчик не просто в гробу видал мои дальнейшие планы, но даже успел закопать этот гроб в самой глубокой могиле.
— Нет, я собираюсь идти в трактир.
Мои слова стали для Марка чарующей музыкой. Он с облегчением выдохнул и слегка улыбнулся. Крушить его надежды было даже как-то неловко.
— А вот ты вернёшься к Барталомее, — добавил я.
Отрицание, гнев, торг, депрессия. На лице разведчика буквально за секунду отразились четыре стадии принятия горя из пяти. Оставалась последняя — смирение.
И что-то мне подсказывало, что она наступит далеко не сразу.
— Зачем? — сквозь зубы спросил он.
— Затем, что кто-то должен уговорить Барталомею ненадолго сменить род занятий.
— И почему эта честь выпала мне?
— Думаю, — я пожал плечами, — из нас двоих ты лучше справишься с задачей.
Так уж вышло, что в нашем с Марком тандеме именно я выступил перед Барталомеей в роли плохого полицейского. И мне не хотелось давить на неё второй раз подряд.
Учитывая её сложный характер, это могло закончиться скрытой конфронтацией. И поскольку я не особо стремился испытать на себе действие какого-нибудь хитрого яда, стоило доверить переговоры кому-нибудь другому. А никого, кроме Марка, в моём распоряжении не было.
К тому же разведчик сблизился с женщиной, что должно было облегчить ему работу. Ну или хотя бы уменьшить шанс на получение порции смертельной отравы.
— С чего ты взял, что я справлюсь лучше? — разведчик нахмурился.
— Ты же как-то убедил сестру поселиться в борделе, — усмехнулся я. — Значит, и Барталомею сможешь уговорить.
Я специально затронул неприятную для разведчика тему. Марка нужно было как-то взбодрить, и злость подходила для этого лучше всего.
— Осторожнее, Феликс, — прищурился он. От апатии не осталось и следа. — Иной раз ты говоришь так много, что хочется заткнуть тебя навсегда.
— Хорошо сказано, — я кивнул. — Но лучше не трать красноречие на меня — прибереги его для Барталомеи.
— Она в любом случае не согласится.
— Согласится. Если ты подберёшь правильные слова.
— Я не хочу на неё давить, — сказал Марк.
Мне показалось, или разведчик слегка покраснел? Кто бы мог подумать, что бравый ветеран так быстро западёт на синекожую дамочку. Да и сама Барталомея, помнится, провожала его весьма заинтересованным взглядом...
Впрочем, всё это не имело значения. Марк был слишком хорошим профессионалом, чтобы позволить чувствам взять верх на долгом.
— И не надо давить, — произнёс я. — Просто попроси.
— Просто попросить? — Марк криво усмехнулся. — А если это не подействует?
— Если не подействует, тогда скажи Барталомее, что вместо неё в бордель отправиться Хоми.
Разумеется, я говорил несерьёзно. Хотя учитывая, каким большим «гурманом» был Вилли, чебурашка-переросток мог стать для него не самой плохой приманкой.
— Хоми — это существо, которое она прятала в клетке? — уточнил Марк, а затем, не дожидаясь ответа, произнёс: — Я выполню то, о чём ты просишь, но у меня есть условие.
— Слушаю.
— Поклянись, что сделаешь всё, чтобы Барталомея не пострадала.
— Клясться не буду, — я покачал головой. — Но изо всех сил постараюсь обеспечить её безопасность. Этого достаточно?
Марк недовольно поморщился. Мои слова явно пришлись ему не по душе. Однако ничего не поделаешь — в ходе операции никогда
