Книга Яд для королевы - Жюльетта Бенцони
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
— Зарабатывала себе на пропитание. Барон Юбер пригласил ее к себе в дом из сочувствия к ее бедственному положению через год или два после женитьбы. Мадам де Фонтенак не из тех, кто бросает деньги на ветер, если только речь не идет о ее собственных удовольствиях, поэтому она нашла для мадемуазель Леони дело и поручила ей отвечать за столовое и постельное белье. После того как Шарлотта перестала нуждаться в кормилице, ее отдали на попечение мадемуазель Леони, и она занималась ею до самой смерти месье Юбера, потому что сразу после этого Шарлотту отправили в монастырь. Потом она помогала по хозяйству: делала то одно, то другое, но заболела, и после болезни добрая баронесса решила, что старушка обходится ей слишком дорого, и выставила ее на улицу, как выставляют за порог пару изношенных башмаков. Со стороны баронессы такой поступок был величайшей глупостью. Она не знала, что у старушки, которую она ни в грош не ставила, есть возможность ее погубить.
Де ла Рейни, хоть и не спал всю ночь и его путешествие в Версаль было очень и очень нелегким, вновь уселся вместе с Альбаном в карету и спустя четверть часа был уже на улице Ботрей. Альбан жил в одном из домов, что были построены на обломках сказочного дворца финансиста Замета[59]и выглядели весьма скромно по сравнению с красовавшимся здесь когда-то великолепным зданием.
Покойный прокурор был человеком скупым, хоть и любил удобства. Возле дома был двор и сад, но сам дом был более чем скромным: на первом этаже — одна большая комната, которая соседствовала с кухней, на втором — две спальни, с одного бока — каретный сарай, с другого — конюшня, наверху — мансарда. Холостяк довольствовался обществом одного-единственного слуги, и ничего большего для себя не желал. У Альбана не было необходимости и в слуге, и он договорился с женой консьержа из особняка принца де Монако, который располагался всего в нескольких шагах по улице Лион-Сен-Поль, чтобы она приходила наводить в его доме порядок. Она согласилась на это за весьма скромное вознаграждение.
Учитывая ранний утренний час и усталость старушки от вчерашнего долгого пути, Альбан не сомневался, что она еще крепко спит, однако нашел ее на ногах и к тому же занятой хлопотами по хозяйству. Распахнув все окна настежь, обвязав голову косынкой и надев поверх платья передник, она подметала комнату на нижнем этаже.
— Стараюсь быть вам полезной, — сказала она с улыбкой, — другой возможности выразить свою благодарность за гостеприимство у меня нет.
В этих простых словах было столько чувства собственного достоинства, что старая женщина казалась чуть ли не величественной. Невысокой Леони де Шавиньоль прибавляли роста прямая спина и высоко поднятый подбородок. Лицо у нее было круглое, с живыми черными глазами, и его ничуть не портили лучистые морщинки и седина пышных, аккуратно причесанных волос, сейчас прикрытых косынкой.
— Не стоило вам сразу же браться за метлу, — сочувственно попенял ей Альбан. — А теперь позвольте познакомить вас с месье де ла Рейни, которого вы так хотели увидеть.
Мадемуазель Леони вмиг избавилась от наряда горничной и сделала легкий реверанс:
— Я бесконечно признательна главе королевской полиции за то, что он пожелал меня выслушать. Как вам, очевидно, уже сообщил месье Делаланд, я располагаю сведениями, которые позволят вам призвать к ответу Марию-Жанну де Фонтенак и передать решение ее участи в руки судей. Из совершенно достоверных источников мне стало известно о том, что она шесть лет назад с помощью своего любовника отравила мужа. Де ла Рейни сурово нахмурился.
— Если у вас есть улики и доказательства, то передайте их мне.
— Они есть, но сейчас я ими не располагаю. Меня выставили за дверь так неожиданно, что у меня не было никакой возможности отправиться за ними и взять их с собой. Вам нужно самим съездить в Сен-Жермен и...
— Я прерву вас, глубокоуважаемая мадемуазель Леони. Я не имею права совершать обыски на основании полученного доноса.
— Но... Разве на протяжении этого года вы действовали иначе?
— Уточняю: в настоящее время я больше не имею такого права. Вот уже несколько часов, как работа нашего особого суда прервана и все аресты прекращены. Однако совершенно очевидно, что в случае, если я получаю неопровержимые доказательства... Скажите же мне, действительно ли у вас есть такие доказательства и что именно они собой представляют.
— Это пакет с порошком и записка от некоего Ванена, с которым, судя по всему, Мария-Жанна находилась в прекрасных отношениях. Каким образом Юберу давали этот порошок, я не знаю. У него не хватило времени мне об этом сказать.
Услышав имя Ванена, одного из главных обвиняемых, Альбан вздрогнул и многозначительно посмотрел на своего начальника.
— Откуда вы узнали о существовании пакета и записки?
— Я сидела у постели умирающего Юбера, когда у него началась агония. Вдруг он протянул мне руку. Я взяла ее, и тогда он шепотом, едва слышно, выдохнул: «Я умираю... от яда... доказательство... Клио... в моем кабинете... сбоку». Тут у него началась рвота с кровью, и я позвала на помощь...
— Клио? — недоуменно переспросил де ла Рейни.
— В рабочем кабинете, который служил Юберу и библиотекой, на деревянных панелях, разделяющих книжные шкафы, были изображения девяти муз. После его смерти я, воспользовавшись суетой, которой был охвачен весь дом, отправилась в кабинет и не без труда нашла за панелью с изображением Клио, музы истории, тайник Я читала записку, когда в кабинет вошла Мария-Жанна, и я едва успела все убрать обратно и сделать вид, будто вытираю пыль. Мне было сказано, чтобы я не смела больше входить в кабинет, и в самом деле больше такой возможности мне не представилось.
— Но если месье де Фонтенак знал, что умирает от яда, почему он позволил себя отравить, вот чего я не могу понять, — принялся вслух размышлять Альбан.
— Он был уже очень серьезно болен. После того, как он понял причину болезни, он какое-то время чувствовал себя лучше. Очевидно, стал осторожнее, но Мария-Жанна достала еще какое-то снадобье, и все закончилось очень быстро...
— Неужели он ни слова не сказал своей жене, которая подсыпала ему яд? Невероятно, — вздохнул де ла Рейни. — Вы можете найти этому объяснение? — обратился он к Леони.
— Нет. Иной раз очень трудно понять человеческое сердце. Юбер всегда был сложным человеком, и потом, как мне кажется, он очень любил Марию-Жанну. А может быть, у него уже не было сил, чтобы обвинить ее публично. Я, к сожалению, не могла больше проникнуть в эту комнату, потому что она стала любимой комнатой вдовы, и она там прочно обосновалась. Именно поэтому я хотела просить вас поехать со мной в Сен-Жермен и забрать находящуюся в доме улику. Мне совершенно неважно, что она будет знать, кто на нее донес.
— К несчастью, с сегодняшнего дня я больше не имею такого права. А почему вы не сообщили нам об этом раньше? Почему пришли только тогда, когда вас выгнали на улицу?
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Яд для королевы - Жюльетта Бенцони», после закрытия браузера.