И охренеть от происходящего, потому что в его кровати, на нем лежала… Инна. Поехавшая на всю голову мамаша той, о ком он мечтал даже во сне. Она лежала и продолжала целовать его, он даже сначала подумал, что этот бред ему просто снится. Ну, бывают же сны во сне…
Но когда окончательное осознание происходящего свалилось на голову, он чуть ли не в ужасе отпрянул от нее, скидывая с себя ее тело. Обнаженное, между прочим.
— Какого дьявола ты вытворяешь?! — зарычал на нее, включив ночник.
Сощурившись от яркого света, женщина сделала очередную попытку приблизиться, прижимаясь к его плечу.
— Всего лишь хотела утешить тебя…
— Прикройся! — он в бешенстве накинул на нее простынь, вскакивая с кровати.
Поняв, что продолжение не получится, Инна спокойно встала и принялась одеваться.
— Ладно.
Непонимающим взглядом он смотрел на нее, скрестив руки на груди, пытался понять, какого черта она тут забыла и почему так легко уходит.
Но она сама объяснила ему, подойдя к нему и озорно щелкнув по носу. Он, поморщившись, увел голову в сторону.
— Прости, милый. Приходится защищать свое всеми способами. У меня есть пара фотографий на телефоне, на которых мы с тобой довольно жарко целуемся, ты меня обнимаешь. Приятный был сон? — коварно улыбнулась, пригвоздив его к месту.
— Зачем? — только и спросил он.
— Ты слишком активно ошиваешься около моей дочери. Втираешься в доверие. Наследство тебе вернуть не удастся, так и знай. Морочить мозги будешь другим девочкам, ты нам не интересен. И опасен. Я не хочу, чтобы моя глупая дурочка решила вернуть тебе деньги. Пусть знает, какой ты «на самом деле говнюк». Шантажировать я тебя не собираюсь, я тебе не верю. Просто она скоро об этом узнает и окончательно пошлет тебя куда подальше.
Алекс изумленно уставился на ушлую Инну. Ну просто браво. Цены бы ей на политическом поприще не было. Он с трудом совладал с собой, потому что возникло дикое желание схватить ее за шею.
— Не боишься, что и с тобой сделает то же самое? На фотках ты на мне сидишь, позволь напомнить.
— О, не переживай об этом. Наша с ней связь не рушима — мы мать и дочь. А вот ты никто.
— Я расскажу ей правду.
— Вперед, — рассмеялась она. — С нетерпением жду. Посмотрим, кому она поверит.
— Пошла вон отсюда, — с тихой угрозой произнес он, распахнув дверь пошире.
— Никогда тебе этого не прощу! — неожиданно громко всхлипнула она и вытерла несуществующие слезы.
Алекс нахмурился, не понимая резкой метаморфозы. Что за цирк?
Растрепанная и расстроенная, она выскочила из его квартиры, прижимая к груди пальто и фальшиво шмыгая носом.
Время шло, а он так и не смог признаться Диане. Но Инна вроде бы тоже молчала, он так думал. Потому что Диана вела себя как обычно. По своей наивности он тогда решил, что мамаша успокоилась, увидев, что за наследство он и не собирается бороться.
А эта змея все время выжидала. Что она наговорила дочери? Он стопроцентно был уверен, что история для него и история для Дианы — абсолютно разные и противоречащие друг другу. Он и к существованию фото был скептически настроен. Ну не будет Инна так рисковать и пилить сук, на котором так удобно сидит. А значит история для собственной дочери всего лишь мыльный пузырь. Искусно созданный.
Вот только как добраться до Принцессы, чтобы его лопнуть?
ГЛАВА 29
ДИАНА
После пятичасовой плодотворной работы с Джонатаном, я взглянула на часы и на большой перемене набрала номер Янга.
— Чего тебе? — выплюнул недовольный голос.
Меня это не смутило.
— В обмен на достоверную информацию, хм… повторюсь, в обмен на ПРАВДУ, я оставлю один из семейных фондов нетронутым.
Буквально слышала, как скрипели его зубы от ярости. Не любит ультиматумы, но деваться некуда.
— Что ты хочешь узнать? — еле слышно прошелестел в ухо.
— Ты прекрасно знаешь что. Откуда тебе известно о связи между моей матерью и Торнхиллом?
Парень выдохнул в трубку, вспоминая.
— В тот вечер, почти ночь, я сидел в кафе на Соултер Авеню со своим старым другом. Трепались ни о чем. Увидел твою мать. Я ее помню на похоронах, да и в СМИ мелькала как любовница миллиардера. Извини, говорю только правду, — съязвил он.
— Продолжай, — спокойно отозвалась я, никак не отреагировав на «любовницу». Это же правда.
— Из кафе отлично видно дом и подъезд. Еще и друг вспомнил, что мои одноклассники там живут. Ну она явно к Алексу топала. Мне это показалось подозрительным — переться к нему ночью, я пошел за ней. Друг за мной увязался. Войти не составило труда — звякнул Феллроузу, наплел, что пришел просить прощения, — гоготнул Янг. — Мы его тогда в школьном кабинете без телефона заперли. Его квартира прямо напротив хаты твоего возлюбленного. В общем, долго рассказывать, как я сбивал с толку Джекса, но вскоре мы все услышали как твоя плачущая мамаша выскочила из хаты. Растрепанная, пуговицы расстегнуты. Как будто он ее там, ну это… против воли, короче… Потом мы ушли.
— Что же ты сразу Торнхиллу не сказал? — усмехнулась я.
— А хотел козырем держать в рукаве. Так и пригодилось.
— Почему вы сидели именно в этом кафе?
— А?
— Говорю, почему выбрали это кафе? Ты выбрал?
Воцарившаяся тишина в трубке говорила о том, что Оскар Янг растерялся.
— Друг выбрал…
— Время тоже он назначил?
— Эээ… Это ты к чему?
— Да так, просто, — успокоила я его.
— Тоже друг.
— Как его зовут?
— Зачем тебе? — напрягся Янг.
— Не волнуйся, просто проверить правду ли ты говоришь. Поверить тебе на слово и вернуть фонд просто так не могу. Сначала проверю.
— Тод Уэмберли, — тут же сдал одноклассник.
— Хорошо, жди звонка, — сбросила одноклассника, и тут же набрала Джонатану, попросив пробить незнакомое имя.
Через пятнадцать минут на почте уже был полный отчет о молодом человеке с весьма запятнанной историей жизни. Янг мне не врал, просто его тоже обвели вокруг пальца. Получит он свой фонд обратно, черт с ним.
К Тоду Уэмберли я поехала с парой мощных телохранителей, которых настойчиво призвал брать с собой Джонатан. Встреча была весьма короткой. Жил Уэмберли в трущобах, блеклые стеклянные глаза доказывали правдивость краткой характеристики в отчете Джонатана — наркоман. За его спиной валялись на засаленном диване такие же торчки. Он безуспешно пытался прикрыть их своей тощей сутулой фигурой.
— А че, мне заплатили, и я согласился, — прогундосил он, опасливо глядя на пару моих шкафов.
