слабый штамп в удостоверении личности, и начали сомневаться в этом самом правильном документе. Женщина со слезами на глазах пыталась доказать немецким господам, что документ не поддельный, но они взяли мой «аусвайс» и продемонстрировали, что печать и надпись должны быть как у господина Легздиня. Эти недалекие чиновники даже не знали, что «господин Легздиньш» только вчера закончил сам вырезать эту новую печать командования, попросил товарища, свободно владеющего немецким языком, написать этот «аусвайс» и собственноручно проштамповал «аусвайс», и дал себе «разрешение» вывезти в Ригу оружие, необходимое для вооруженного восстания против немецких и латышских господ.
Были случаи, когда по какому-то подозрению на Рижском вокзале обыскивались пассажиры, и поэтому я никогда не выходил из поезда на главном вокзале в Риге, а на товарной станции, где поезд всегда останавливался. Там было меньше охраны и такой район, где было бы легче заблудиться, если бы произошло столкновение с полицией. Каждый раз перед высадкой на станции вынимал из чемодана браунинг, чтобы в случае задержания уничтожить ближайшего противника.
Было много случаев, когда революционных солдат, унтер-офицеров и фельдфебелей немецкой оккупационной армии, находившихся в командировках в Риге, использовали партийные организации для перевозки оружия и весточек, и каждый раз посылки доставлялись в безопасности. Конечно, перевозки с помощью военных были самыми безопасными, потому что военных не досматривали ни в поезде, ни на Рижском вокзале».[1]
Создание и обучение боевых групп
Залогом успеха восстания были боеспособные кадры. По распоряжению Рижского ВРК все члены Рижской организации СДЛ должны были приобрести навыки владения оружием и стать настоящей боевой единицей. Все члены организации были разделены на боевые отряды по 20 человек. Были как боевые, так и санитарные группы. Рига была разделена на 3 боевых района, например, в состав Пардаугавского района входили 4 боевых и 2 санитарных группы. Наряду с мужчинами в группах состояли и женщины. Всего в Риге было создано 18 боевых групп.[35] После первого удара и взятия самых важных объектов в военные действия должны будут втянуться боевые силы остальных трудящихся Риги.
Фото 40. Латышская 2-я стрелковая бригада входит в Ригу. 4 января 1919 г.
Наиболее опытные и умелые боевики начали обучать боевой состав став инструкторами. Знающие военное дело товарищи не посещали такие обучения. Это было связано с более рациональным распределением времени, заданий и, конечно, конспирацией – незачем было создавать излишние передвижения и скопления членов боевых групп. Как пишет Мирамс: «Лучшими из инструкторов были В. Зиле (Имантс), Дрейманис, А. Нейманис (Джек) и еще пять товарищей, имен которых я не помню. Некоторые из этих товарищей были старыми бойцами, умевшими обращаться не только с разным оружием, но даже с гранатами разных систем. При этом они прекрасно владели взрывными работами и научились обращаться с пушками. К сожалению, в нелегальных условиях эти члены не могли передать все свои знания другим, потому что в организации пулеметов и пушек не было. Но товарищи были обучены обращению с оружием и бомбами различных систем, находящихся в распоряжении организации».[1]
Обучение проходило в условиях жёсткой конспирации: «Каждая учебная группа и каждая квартира подвергались риску главным образом потому, что обучение проводилось не для отдельных лиц, а для членов целой организации, у которых оставалось не так много времени. Все товарищи думали и чувствовали, что восстание может быть очень близко, хотя в начале декабря никто не знал часа и дня, когда им придется выйти на улицы с оружием в руках. Поэтому все готовились и учились обращаться с оружием. Не было вечеров, когда бы не проходили тренировки по обращению с оружием на квартирах нескольких членов рижской организации ЛСД. При такой обширной технической подготовке легко могли произойти провалы, но из-за строгой дисциплины и конспирации организации ни провалов, ни арестов не произошло. Были даже случаи, когда менее осторожные члены стреляли из револьвера во время тренировок. В таких случаях обучение прерывалось, и участники сразу же расходились, чтобы снова встретиться на другой вечер и отправиться в другое место для продолжения учебы.
Товарищи никогда не знали, в какой квартире будет проходить тренировка. Это знал только командир боевой группы, который каждый раз приказывал товарищам выходить на определенную улицу или в сад. Оттуда руководитель и его помощники сопровождали собравшихся группами по два-три человека до квартиры, где проходила тренировка. На протяжении всего обучения один товарищ наблюдал на улице, чтобы увидеть, нет ли какой-либо опасности. Если замечалось что-то подозрительное, дежурный охранник подавал сигнал дежурному по квартире, который постоянно следил за охранником и его знаками. Интересно, что охранник на улице общался ночью с квартирой на пятом или шестом этаже дома, где проходили учения, разговаривал так же, как и матросы на своих боевых кораблях с помощью факелов, только вот вместо факелов там были фонарики и спички; каждый знак света имел свое значение. Благодаря этой организации члены смогли спокойно научиться обращаться с оружием.».[1]
По мере обучения и успехов учеников группы реорганизовывались. Лучшие боевики собирались в ударные штурмовые группы для стремительного занятия главных опорных пунктов оккупационных властей и буржуазного правительства – важных правительственных учреждений, почты, телеграфа, казарм, вокзала, мостов…
Кроме того, организовывались отряды Красного Креста. Помимо навыков оказания первой помощи члены этого курса обучения также в обязательном порядке обучались владению оружием: «Приказ Латвийского ВРК заключался в том, что во время восстания отряд Красного Креста является также боевой единицей, которая по возможности оказывает помощь тяжелораненым товарищам, но также участвует в боях. Члены Рижской организации СДЛ правильно поняли это указание, и во время восстания члены Красного Креста действовали в соответствии с указаниями Латвийского ВРК. Чтобы понять это, следует отметить, что условия на месте восстания несопоставимы с теми, что были на фронте. На фронте есть тыл, куда можно доставить пострадавшего в распоряжение врача. В момент восстания отсутствует большая часть тыла и нет пути к отступлению, остается только одно, идти вперед – победить или пасть, и в этой борьбе Красный Крест неразделим: оружие его членов должно работать не хуже, чем у первоклассных бойцов».[1]
Вот как систему обучения вспоминает Янис Спрогис (Коля): «Каждый боевик, а также санитар учился стрелять из винтовки, карабина, пистолета, пользоваться гранатами различных систем. Оружие для обучения боевиков я получал от Баярса (Крусттевс)[36]. Подготовкой медикаментов и перевязочного материала занимались М. Вейдере (Кришмус), Ц. Озолниека, А. Озолниека, И. Стрикис, М. Звирбуле (Байга) и другие товарищи. Военно-революционный комитет Риги организовал коллегию по обучению инструкторов боевых групп. Занятиями руководили латышские красные стрелки, перешедшие
