их было приятно сжимать, ощущая тепло другого человека.
Кай хотел было сказать о том, что дал себе слово увидеть жизнь в ее глазах, но решил обойтись другой правдой.
— Ты помогла мне выбраться из пещер, и я кое-что тебе должен, — просто сказал он. — К тому же, я не собираюсь всегда бегать от Соломона. Чтобы перешагнуть в будущее, мне нужно обрести прошлое. Я должен узнать, кто я. А потом, — Кай оглянулся на Валентина, — возможно, я и воспользуюсь твоим гостеприимным предложением и погощу какое-то время в храме. Так сказать, начну познавать мир с духовных основ. Ну, что думаете? Согласна, Карли?
Девушка молча кивнула и отвела глаза от погребального костра, словно извиняясь перед мертвыми за свое решение оставить базу. Кай с трудом сдержал радостную улыбку. Пожалуй, самой главной причиной его желания отправиться к Соломону с Десятой был страх встретиться с колдуном лицом к лицу. Конечно, от Карли осталась только половина, но эта половина многого стоила. К тому же она ему чертовски нравилась.
— Ладно, я тоже с вами пройдусь, — пробурчал Тупэ, принимая вид скучающего человека. Мол, делать особо нечего, почему бы и не пройтись.
— Я до Синеусой Пустоши, — произнес Валентин. — К сожалению, присоединится к вам не смогу. Мое внезапное похищение оставило много незаконченных дел в храме. На станции меня должны ждать, там и расстанемся. Но, как я и говорил, всегда буду рад видеть вас всех в Обители. Можете рассчитывать на самый лучший прием. Я долгов не забываю.
Ответ Валентина не огорчил разве что Кая, так как Тупэ с Десятой, хоть и согласно закивали, заметно опечалились. Грандир влез в сердце каждого. Кай же только облегченно вздохнул. Валентин был неплохим человеком, но его присутствие рождало в нем смятение и слишком много тяжелых мыслей. Будет лучше, когда они расстанутся.
Глава 19
Они все-таки взяли транспортер. Большой гусеничный монстр был похож на танк, только без пушечного дула. Во снах Кая на таких машинах воевали солдаты неизвестных армий, но ассоциация ему не нравилась. Транспортер гудел, трещал, давил кустарник и сухостой, а они сидели внутри, прижавшись друг к другу, словно рыбешки в консерве. Открытый люк над их головами только усиливал сходство со вскрытой жестянкой. Машина продвигалась по лесу со скоростью быстро идущего человека, в кабине было душно, а залетевшая внутрь мошка вовсю резвилась на человеческих телах, однако всех за исключением Кая такое положение дел устраивало — не нужно было идти ногами или ползти на руках. За рулем махины Десятая явно чувствовала себя увереннее, чем на спине Тупэ или Кая.
Валентин занял кресло наблюдателя — то, что поближе к люку и наслаждался ветерком, изредка залетающим в кабину. В машине было только три места, и Каю пришлось ехать в багажнике вместе запасами провианта и другим полезным скарбом, который Тупэ с Десятой насобирали на базе. Сначала сзади хотели разместить гнома, но горец заявил, что его точно вырвет от такой тряски, и блевотину придется нюхать всем.
За те три часа, что они выбирались из Неправильного Леса, Кай успел возненавидеть машину, дорогу и Валентина, который то и дело вытягивал ноги, упираясь в бок сидящего внизу Кая. Поэтому, когда у транспортера сел аккумулятор, и машина заглохла, он даже обрадовался. Уж лучше идти на своих двоих. К тому же от мысли, что под транспортером случится неожиданный разлив самодела, становилось нехорошо.
Когда Кай выбрался из железного монстра, оказалось, что они давно проехали Неправильный Лес. Темная полоса деревьев едва виднелась на горизонте, разделяя видимое пространство на два поля: ярко голубое — то, что сверху, и блекло желтое — снизу. Раскинувшаяся во все стороны долина, прочерченная серой полосой дорожного полотна, после пещер и леса казалась слишком огромной. Простор резал глаза, а стылый весенний ветер звал вернуться в еще нагретый после работы транспортер. Кай знал, где они очутились — то была степь Синеусой Пустоши, последний рубеж, отделяющий их от населенных областей Риппетры. Приглядевшись к жухлой траве, он понял, почему место получило такое странное название. Некоторые пережившие зиму сорняки еще сохранили поблекшие синие метелки на верхушках. Они свисали по разные стороны от растения, действительно, напоминая усы. Метелки прятались в траве, не меняя привычный цвет сухостоя.
Какое-то время Тупэ и Десятая еще возились со внутренностями машины, пытаясь реанимировать железного монстра, но, в конце концов, сдались и решили оставить транспортер на дороге. Хозяйственный Тупэ свинтил руль и еще пару механизмов и спрятал все в яме, которую сам же наскоро вырыл.
— На всякий случай, — пояснил горец. — Вдруг по этой дороге пройдет кто-то с запасных аккумулятором и угонит нашего красавца. А без руля он точно никуда не уедет.
Кай попытался было найти логику в словах Тупэ, но потом махнул рукой. Каждый имел право на своих тараканов в голове. По мнению Кая, транспортер они больше не увидят. Если местные земли регулярно патрулировали такие ребята, как Райзор или Тифон, то они не позволят пропасть добру.
Валентин сильно всех порадовал, когда заявил, что до станции всего час ходьбы. Мол, он узнал местность, и они недалеко от железнодорожных путей. Кай видел вокруг лишь однообразные просторы, но спорить не стал — ему тоже хотелось поскорее выбраться к людям. Попытки Десятой передвигаться самостоятельно пресекли сразу. Никому не хотелось задерживаться на открытой местности, поэтому девушку привычно посадил на спину Кай, удивившись короткому спору, который случился у него с гномом. Оказалось, Тупэ тоже хотел нести Десятую и не собирался тащить багаж с провиантом. Дискуссию прекратил Валентин, который становился увереннее с каждым метром, приближающим их к цивилизации. Это в лесу он был никем, а там, в городе у него были власть и сила, с которыми не могли конкурировать все знания и навыки выживания, которыми владели Тупэ с Десятой. О себе Кай не думал — там, в городе, ему предстояло начинать все заново, а он даже не нашел отправной точки.
Идти и, правда, оказалось недолго. Второе человеческое строение, которое увидел Кай в свое жизни, было крупнее базы искателей, но производило впечатление хрупкого и невзрачного сооружения, отжившего срок и готового развалиться при первой непогоде. Двухэтажный дом размером с небольшой угольный забой ютился рядом с перроном, от которого убегали в разные стороны рельсы. Фасад покрывала потрескавшаяся штукатурка зеленого цвета, окна были загорожены решетками, а единственный балкон на втором этаже демонстрировал остатки декоративной лепнины. Под балконом крепилась вывеска с крупными буквами. Очевидно, там находилось
